Расстрел на площади

…Вероятно, необходимо также обратить внимание на репертуар кинотеатров и кинопередвижек по всей стране. При обилии серьезных художественных достижений СССР в области кинематографии большое число потенциальных зрителей предпочитают трофейные фильмы на мелкобуржуазные темы. Возможно, назрела необходимость активно рекомендовать соответствующим структурам шире пропагандировать революционные достижения советского киноискусства и снизить поток ремесленной продукции западных киностудий, отмеченной бессмысленной развлекательностью. Возможно, следует также рекомендовать Комитету по кинематографии создать новые фильмы в жанре советской кинокомедии, развивающие традиции таких любимых народом лент, как «Волга-Волга», «Цирк», «Веселые ребята», «Карнавальная ночь» и др. По моим наблюдениям, эти фильмы до сих пор пользуются не меньшим успехом, чем низкопробная западная продукция капиталистических стран, в частности США и Франции».

— Скучаете, девушка? — Игорь извлек на свет одну из самых ослепительных и безотказно действующих на слабый пол улыбок и подарил ее буфетчице.

— Ну, скучаю, — прокуренным голосом отозвалась «девушка». — А тебе чего? Уж не развеселить ли собрался?

Она неприветливо поглядела на вошедшего маленькими заплывшими глазками.

— Я бы с удовольствием…

— Ростом не вышел, — отрезала буфетчица.

Не слишком любезное обращение, прямо скажем.

— Я приезжий, — сообщил Игорь, хотя это было и так ясно, и для убедительности продемонстрировал верный чемодан. — Не подскажете, где у вас тут можно остановиться?

— Чего я тебе, стол справок?

— Ну, раз так, — пожал плечами Игорь, — налейте-ка мне пивка. «Жигулевского». Да похолоднее.

— Какое есть.

Она швырнула на прилавок стакан с несмываемыми уже следами жира и, сколупнув крышку, с размаху поставила бутылку перед надоедливым клиентом.

По здравом размышлении Игорь отказался от стакана и прихлебнул пиво прямо из горлышка, а затем вновь с хорошо сыгранным доброжелательным интересом уставился на буфетчицу. Ему уже стало доставлять тайное удовольствие поддразнивание могучей дамы.

— Впервые в Новочеркасске, — сообщил Игорь. — Замечательный городок. Мне очень нравится.

— Ничего замечательного не вижу, — хмыкнула та. — Одно слово: дыра.

— Вы несправедливы! Наверняка здесь должно быть много интересного!

— Дыра, она и есть дыра, — упрямствовала буфетчица. — На танцы и то не каждый день сходишь. Кино привозят — старое. От этих «Кубанских казаков» тошнит уже.

— А вы книжки читайте, — посоветовал Игорь.

— Сам читай, если такой умный!

— Слышал я, у вас тут завод знаменитый есть. Будто бы всю страну электровозами снабжает.

— Завод есть, это верно, — согласилась буфетчица. — Да мне что проку от этих паровозов! Ни горячо, ни холодно. Замуж за них не выйдешь.

— Зато за рабочего можно.

— За рабочего! — хмыкнула буфетчица, а затем вдруг разразилась гомерическим хохотом. Перепуганные мухи так и взвились над ее покачивавшимся в такт смеху шиньоном. — Сам выходи за рабочего, я на тебя тогда погляжу!

Вообразив эту картину, она загоготала с удвоенной силой.

— «Уж. Замуж. Невтерпеж», — пробормотал под нос Игорь, а вслух произнес: — Не понимаю, чем это вам так не угодили местные рабочие?

— Я эту пьянь на дух не выношу! — сообщила буфетчица. — Меня они на рабочем месте во как достали, а ты еще хочешь, чтоб я с таким дома тять-калась! Хорош! Я бы завод этот разогнала, к чертям собачьим, все равно никакого от него проку нет.

— Не скажите, — возразил он. — Вот я про него книжку напишу, сразу вас прославлю!

— Книжку? — удивилась буфетчица.

— Ага.

— Так ты, чего — писатель?

— Представьте себе.

— Врешь!

— Чтоб я сдох.

— То-то я гляжу: внешность у тебя столичная! — В заплывших глазках мелькнул интерес. Больше того, буфетчица попыталась выдавить на лице некое подобие улыбки. — И чего, — проговорила она, наваливаясь грудью на прилавок, — на всю страну про нас пропишешь?

— Посмотрим, — уклончиво отвечал Игорь. — Я в командировке, собираю материал для нового романа. Если у вас найду что-нибудь интересное, значит, напишу.

— Интересное?

— Ага. Может, про передового рабочего…

— Вот все про рабочих пишут, нет чтоб про торговых работников написать! — В словах буфетчицы засквозила праведная обида. — Что, мы не люди, что ли, рылом не вышли?

— А еще мне говорили, жизнь тут у вас богатая, — продолжал собеседник, деликатно обходя вопрос насчет рыла. — Народ живет в свое удовольствие. Юг все-таки, казачья вольница!

— Вольница? — удивилась она, а потом вновь зычно заржала, да так, что звоном откликнулись стаканы на подносе. Игорь вежливо хихикнул в ответ, ожидая продолжения монолога. — Была вольница, да вся сплыла, — заявила буфетчица. — Пашешь, как проклятая, а денег — кот наплакал. Какая может быть вольница без денег? Мне-то еще хорошо, я при продуктах работаю, с голоду не подохну, а вот каково заводским приходится, уж я не знаю! В магазинах шаром покати. В запрошлом месяце в универмаг марлю завезли, такая очередь собралась, аж страшно было.

— Ну, я бы сказал, марля — не первый продукт питания, — усмехнулся Игорь.