Расстояние между мной и черешневым деревом

– А какие бы книжки ты хотела загрузить?

Я смотрю на папу и поправляю очки.

– Твою любимую книжку.

– Хорошо, – улыбается папа. – Дай немного времени, я скачаю и загружу.

И потом он протягивает мне свой подарок. Он гораздо больше, чем мамин, и выглядит мягким. Я медленно его разворачиваю. Надеюсь, это не какой-нибудь свитер. Наши родственники вечно дарят мне одежду не моего размера и думают, что мне нравятся безвкусные цвета. Но сказать, что я ненавижу такой цвет, нельзя – это невежливо. Поэтому каждый раз, когда мы идем в гости к родственникам, приходится надевать на себя эти ужасные вещи. Но папин подарок – это не свитер. Я вытаскиваю из разорванной обертки очень яркое одеяло и разворачиваю его на полу. Оно состоит из шерстяных квадратов разного цвета: желтых, ярко-розовых, зеленых. Очень красивых и ярких. Я глажу одеяло. Оно очень мягкое, не то что колючие свитера, и похоже на шелк. Мне хочется тут же в него завернуться и, лежа на ковре, бесконечно слушать дождь. Кто бы мог ожидать такого подарка от папы!

Кажется, папа почувствовал мое удивление, потому что он садится рядом со мной и говорит, что на самом деле это подарок от бабушки.

– Она отдала его нам, чтобы мы передали его тебе на десятый день рождения. Бабушка очень долго вязала это одеяло: начала его незадолго до того, как ее забрали в больницу. Она очень хотела успеть – видишь, оно из десяти квадратов. Помнишь, как мы с тобой возили ее в больницу?

– Да, – отвечаю я, уставившись на одеяло и стараясь не смотреть на папу. – Но почему она не сделала восемь квадратов? Так бы она связала его гораздо раньше. Когда она переселилась в дерево, мне ведь уже исполнилось восемь.

– Ты же знаешь, как бабушка любила сюрпризы. Ей не хотелось сразу выдавать все секреты. Она хотела, чтобы ты вспомнила о ней именно в этот день рождения.

– Она хотела к нам вернуться?

– Ну, в общем, да.

Я очень рада. Так рада, что даже забыла отдать подарки маме и папе, хотя это всего лишь мои рисунки – портреты, которые я тайком нарисовала, скопировав лица родителей с их свадебной фотографии, которая висит у нас в коридоре в серебряной рамке. Вечером положу портреты им на подушки.

Когда я переодеваюсь к ужину с родственниками, мне приходит в голову странная мысль.

– Но ведь сегодня не мой день рождения, а Рождество!

Мама и папа переглядываются и отвечают:

– Нам не хотелось откладывать еще на два месяца. Мы очень хотели сделать тебе сюрприз. Так сложно удержаться!

Они сидят со мной еще несколько минут и затем начинают разворачивать свои подарки. Я открываю рот и хочу сказать, что я прекрасно понимаю, почему они подарили мне одеяло заранее. Потому, что хотели, чтобы я его увидела. Я натягиваю одеяло на плечи, и с него падает несколько разноцветных ниток. И тут мне приходит в голову другой вопрос.

– А когда я окажусь в полной темноте, вы отправите меня в разноцветную школу?

Мама и папа мгновенно замирают: они не знают, что ответить.

Равина сегодня безумно красивая. Она заплела косу, которая у нее почти до пояса, и нанесла ярко-синие тени. На ней простое красивое платье, а не сари, и оно пахнет церковью, хотя она не нашей веры. Оно пахнет, как белый дым, который идет от кадила во время службы.

Равина кидается мне навстречу, обнимает и тут же вручает подарок – плакат с изображением птицы, глотающей лягушку. Лягушонок уже лежит у птицы во рту, но птица не может его проглотить, потому что лягушонок вцепился ей в шею и держится изо всех сил. По виду птицы понятно, что она очень хочет съесть лягушонка, но у нее никак не получается. Под картинкой надпись: «НИКОГДА НЕ СДАВАЙСЯ».

– Что это значит?

– То и значит. Не стоит сдаваться. Нужно бороться, как этот лягушонок.

– Но ведь его уже съели!

– Вообще-то, нет, Мафальда. Пока не съели, – отвечает Равина, щелкая меня по носу.

– А когда борьба закончится?

– Когда кто-то из них проиграет.

– Как думаешь, кто сдастся первым?

Равина разглядывает картинку.

– На самом деле это не важно. Важно то, что нужно бороться.

Я подношу плакат как можно ближе к лицу, чтобы лучше его разглядеть.

Похоже, лягушонку приходится несладко: его голова уже где-то в клюве, а лапки неудобно свешиваются вниз.

– Да, похоже, плохи его дела.

– Значит, ты бы предпочла оказаться в желудке у птицы?

– Нет, ни за что!

– И что тогда делать?

– Все ясно! Нужно никогда не сдаваться! Спасибо. Вечером я повешу плакат у себя комнате!

11. Я знаю, что делать!

Мама надевает туфли на каблуках только два раза в год: на годовщину свадьбы (хотя обычно мы отмечаем ее у себя дома и мама готовит сама) и 31 декабря, то есть сегодня. Ну и еще когда мы идем к врачу. Я слышу, как она цокает туда-сюда по кухне, ставя на поднос бокалы и вазочки с закусками, которые они только что приготовили вместе с папой.

Мне дали бутылочку фанты и отправили в комнату одеваться. Мама вплела мне в волосы ленты со стразами и пшикнула своими духами. По мне, запах слишком резкий, но он все-таки мамин, и поэтому он мне нравится.