Расстаемся ненадолго

– Там посмотрим, сынок, клади!

…Когда Андрей сегодня собирался из лагеря к леснику, Миша Глинский доставил распоряжение Васильева: подобрать падежного партизана в группу, которая будет направлена для связи с нашими регулярными частями, с Центральным Комитетом партии. «Кого же послать? Надо поговорить с Трутиковым… А может, Никита Минович уже нашел такого человека?..»

Вручить бы партизану письмо! Устное, конечно. Будет заучивать донесения обкома, выучит, хоть последним, и одно личное послание:

«Секретарю Воронежского обкома партии.

Дорогой товарищ! Прошу вас проверить, нет ли среди учителей, эвакуированных в вашу область, Веры Устиновны Лагиной, моей жены. Если есть, то передайте ей, что я жив и здоров, всем сердцем верю, что скоро встретимся.

Андрей Сокольный,

командир партизанского отряда

на территории Белоруссии».

Письмо потом можно будет записать и опустить в почтовый ящик, если, конечно, посланец доберется до Большой земли.

И снова затеплилась надежда, что Вера должна быть где-то в том краю. Не раз ведь рассказывала о сестре, воронежской студентке.

Послушный конь шел тихо, изредка задевая опушенные снегом низкие ветви. Тропинка вилась отглаженной белой лентой.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

I

Владик учился ходить. Антонина Глебовна осторожно ставила его на ножки, помогала взять равновесие, а потом, держа наготове руки, отходила чуточку назад. Малыш старательно топал к ней. Ступал сначала боязливо, будто по узкой кладочке, но когда достигал финиша, заливался счастливым смехом и падал женщине на руки. Затем, притихший, снова брал равновесие.

Пришел домой фельдшер, не спеша снял с себя отороченный черным сукном полушубок, вытер полотенцем седые усы, брови.

– Издалека? – спросила Антонина Глебовна, сидя с Владиком на разостланной на полу постилке.

– Да нет, – как-то удрученно ответил Кирилл Фомич. – Из сельсовета иду.

– Чего же тебя так инеем разукрасило?

– Мороз… И с директором малость постояли.

– А мы с Владиком бегать учимся, – похвалилась Антонина Глебовна и прижала ребенка к груди.

– Бегать? – Кирилл Фомич подошел к малышу и смешно пошевелил усами. – Так ты, оказывается, уже бегаешь, герой, бойко бегаешь? Ну-ка, докажи, как ты умеешь, покажи!

– Не льни, – сказала ему хозяйка, – ты еще морозный, с улицы-то!

Кирилл Фомич отступил, опустился на край постилки.

– Ну, беги ко мне, герой, беги!

Малыш повернул головку, затопал ножками, засмеялся. Антонина Глебовна помогла ему выровняться, шагнуть… Но он не добежал до деда, покачнулся, шлепнулся на постилку.

– Ой, молодец! – протянув навстречу руки, восхищался дед. – Хорошо шагаешь! Скоро пойдем мы с тобой на улицу, наперегонки бегать будем. Иди же ко мне, иди!

Уже не пытаясь вставать, малыш пополз к нему на четвереньках.

– А теперь ко мне, Владичек, – выставила руки Антонина Глебовна. – Иди ко мне.

Он потопал к бабке и преодолел дистанцию без аварий. Антонина Глебовна и Владик весело смеялись, а фельдшер грустно наблюдал за ними. Покрасневшие в жилках, веки его чуть заметно вздрагивали.

Потом Кирилл Фомич долго носил малыша на руках, показывая ему и называя разные вещи, попадающиеся на глаза.

– Вот это дзинь-дзинь, – говорил старик, показывая на большие настенные часы. – А это коль-коль, – на санитарную сумку с инструментами.

На сумку малыш смотрел с опаской, ручонками даже не шевелил.

Антонина Глебовна тем временем накрыла на стол.

Охотно пообедал и Владик, а потом уснул на кровати, где спал теперь почти каждый день. Фомичу бы тоже вздремнуть – рано встал сегодня, банки ходил ставить захворавшему физруку. Но печаль на сердце брала верх. Все, о чем он только что узнал, мучительной болью отдавалось в груди.

Заговорил чуть не шепотом, словно боясь, что проснется Владик, услышит, поймет все и начнет горько плакать.

Из районной больницы звонили – вчера во время вражеского налета погибла Аня Бубенко. Самолетов было много, прежде ни разу столько не налетало. В больнице поднялась паника, врачи и сестры разбежались кто куда. Выскочила на улицу и Аня, начала «искать» своего Толика…

Кирилл Фомич рассказал обо всем этом жене и горестно уронил голову на руки. Малыш спал, посапывая чуть заложенным носиком. И сопение это казалось таким громким, будто оно рассекало повисшую в комнате тоскливую тишину.

– Тинь-тинь! – вдруг проговорил спросонок Владик.

Антонина Глебовна заплакала.

В школе о гибели Ани узнали более часа назад. Вера сразу же выехала в районный центр, благо туда направлялись подводы с продуктами для раненых. На уроках ее подменил директор.