Рассмешить богов

Протолкавшись ближе, Ольга поняла, что день сегодня поистине паршивый, и не только для нее. На берегу разгоралось второе действие безумной драмы о несчастной утопленнице. Сама главная героиня истерически рыдала в мантию собрата по несчастью, чуть не утопшего горе-спасателя, и никакая опасность ей, по-видимому, не грозила. А рядом группа мужчин во главе с Лаврисом и придворным мистиком пытались растащить взбешенного мистралийца и не менее взбешенного папеньку утопленницы. Что они не поделили, издали было не понять, поскольку почтенный кавалер на данный момент рычал что-то невразумительное, а Диего, как всегда в подобных случаях, изъяснялся на родном языке теми самыми словами, значение которых Ольга не знала. Надежда утихомирить разгневанного возлюбленного была довольно хрупкой, но девушка все же решила попытаться и, непочтительно распихивая впереди стоящих зрителей, заторопилась к эпицентру скандала.

Кавалер Танта безуспешно пытался обогнуть шустрого мистика, который все время ухитрялся преградить ему дорогу. Срывающимся от злости голосом почтенный отец утопленницы требовал, чтобы его пропустили к «этому негодяю», который мешается в чужие дела, оскорбляет порядочных людей и без зазрения совести лапает спасаемых девиц. Два стражника и Лаврис с трудом удерживали за обе руки буйствующего дона Диего. Ольга даже испугалась, увидев его лицо, — таким своего возлюбленного она еще не видела. Яркие, выразительные глаза мистралийца пылали такой безумной ненавистью, словно перед ним был не случайный незнакомый невежа, а как минимум кровный враг, спаливший родную хату. И ни капли здравого разума не было в этих глазах, ни проблеска мысли — все застилала слепая ярость.

— Пустите! — кричал он, выдирая правую руку из кольчужных перчаток стражников. — Таких уродов надо убивать на месте! Пустите, я этого выродка самого утоплю!

— Отойди, презренный варвар! — не унимался оппонент, делая попытку оттолкнуть придворного мистика. — Я покажу этому низкородному оборванцу, как оскорблять дворянина!

Преподобный Чен стерпел подобное обращение с поистине монашеским смирением, но оттолкнуть себя не позволил. Этот невысокий, худощавый человек, как уже замечали многие, обладал запасом прочности, которому мог бы позавидовать любой королевский паладин. С легкой руки Ольги к придворному мистику прилипло прозвище Шаолинь, поскольку это было первое, что всплыло у нее в памяти при знакомстве. Так же как и в случае с Флавиусом, никто не знал, что это такое, но всем нравилось это необычное слово.

Тем временем один из стражников упал и теперь висел, вцепившись в бьющегося мистралийца мертвой хваткой.

— Уберите руки! — Диего добавил несколько слов, которых Ольга не смогла перевести, и продолжал: — Я этому дворянину недоделанному растолкую, что честь — это не деталь женской анатомии!..

Ольгу довольно бесцеремонно толкнули в спину, и знакомый властный голос холодно поинтересовался, какого демона она стоит столбом и что за непотребство здесь вообще происходит. Похоже, Кира как была не в духе с самого утра, так до сих пор и не успокоилась. Зато появление королевы благотворно подействовало на происходящие события. Зрители почтительно затихли, кавалер Танта споткнулся, подбирая слова для вразумительного и краткого объяснения своих претензий, даже бесстыжий Лаврис немного смутился, вспомнив о своем неподобающем виде. Только расходившийся мистралиец, уже ничего не соображавший, продолжал вырываться из рук добровольных миротворцев, крича что-то уж совсем несусветное.

— А ты бы сразу ее на дворцовых воротах повесил, живодер! Уж чести бы прибавилось!

— Ольга, ты можешь его заткнуть? — деловито поинтересовалась Кира.

— Я не знаю как… — растерянно призналась Ольга. Королева пожала плечами, бесстрашно подошла вплотную к невменяемому кабальеро и парой личных королевских затрещин оборвала его познавательную речь на полуслове.

— Вот так, — с легким раздражением прокомментировала она. — А они еще что-то говорят о женских истериках… Господин Красе, вы можете мне объяснить, что происходит?

— Так точно, ваше величество, — браво отрапортовал начальник стражи. — Госпожа Акрилла намеревалась утопиться, и этот достойный кавалер ее спас.

— Этот мерзавец… — начал затихший было отец утопленницы, но королева неожиданно рявкнула командирским голосом:

— Молчать! И не сметь перебивать, когда королева слушает доклад старшего офицера! Господин Красе, почему здесь толпа? Чем заняты ваши подчиненные? Почему допустили беспорядки?

— Будет исправлено, ваше величество! — не моргнув глазом пообещал начальник стражи. — Сию же минуту!

— Всех участников этого безобразия доставить в кабинет его величества, — продолжала распоряжаться Кира. — И пусть объяснят свое поведение лично ему. Кстати… — Она обвела взглядом зрителей, которые уже начали рассасываться. — Почему я его здесь не вижу?