Расследования в отпуске

На въезде в деревню нас встретил крест, перевязанный вышитым полотенцем. По дороге чуть впереди шла пожилая женщина с палкой. Рядом с ней плелся детина в рубахе навыпуск с глуповатой улыбкой, тащивший сумку. У них мы и спросили дорогу.

– Новые владельцы? – всплеснула женщина руками. – Гляди, Витька, приехали. Неужто жить будете?

– Пока не знаем, – дипломатично ушла я от ответа. Витька радостно загукал и вполне толково объяснил, как проехать к нашим владениям.

В окружении пушистых елок и сосен, вдали от основных улиц, оказалась спрятана наша усадьба. Дом был большой, двухэтажный. Территория, окружавшая строение, представляла собой заросли, сложно было сразу различить, что растет на участке, и оценить состояние этих насаждений. Зато скамейки по обе стороны от входа были подновлены.

Из-за веток вишни выглядывали старинные окна с резными наличниками ручной работы и потемневшие от масла бревна, которые сохранило время, но не пощадил шашель.

Пока мы молча созерцали сие великолепие, из-за дома показалась мужская фигура. Я быстро оценила нового персонажа. Уже не юнец, но еще не достигший тридцатилетнего возраста. У парня был совсем не деревенский вид и не слишком приветливая улыбка. Светловолосый, с карими глазами и небольшим шрамом, что рассекал правый край губы.

Наверное, мы очень уж удивленно уставились на него, потому что парень, подумав, заявил:

– Меня зовут Елисей. Новые владельцы?

Я кивнула.

– Адвокат позвонил, сказал, вы едете. Я пришел все показать.

Теперь, когда появление Елисея на участке стало понятным, мы по очереди представились. И только Пална додумалась спросить, кем Елисей приходился Лузько.

– Я ее с детства знал, когда у нее еще муж был. Последние годы бабка Прасковья меня часто просила что-то по дому делать. До ее болезни подвалом занимались, да так и не доделали…

Пална благосклонно кивала, а Лерка поглядывала на соседа с подозрением. Как видно, прикидывала, не объявился ли еще какой-то племянник на нашу голову. Я же устала в дороге и хотела одного: умыться, напиться и покормить Валерьяна теплой кашей.

– Дом совсем старый, – пробормотала я, а Елисей, кажется, обиделся:

– Дом – одно из ценнейших творений человека, может прослужить нескольким поколениям. Стареть здание начинает, как только на двери начинает ржаветь замок.

– А вы, можно подумать, хорошо разбираетесь… – брякнула Лерка, закатывая глаза.

– Как тебя зовут? Не уловил… – уточнил Елисей.

– Ха, Лера я, допустим, – усмехнулась подружка.

– Холера, за мной, – скомандовал он. – И вы тоже. Проведу вам экскурсию.

Обычно боевая и шумная, подружка вдруг стихла. И молча последовала за Елисеем. Было в нем что-то такое, внушающее уважение и трепет.

Ворота оказались сломаны и уже давно не функционировали, пришлось оставить машину за забором. Елисей провел нас по двору, попутно вводя в курс дела. К дому был пристроен флигель, правда, эта часть строения была как бы сама по себе и выглядела еще более запущенной и ветхой. Словно здесь давно никто не жил. Я подумала, что дом когда-то выглядел впечатляюще и явно принадлежал людям состоятельным. Жаль, у новых поколений владельцев не нашлось возможности поддерживать былое величие.

Особая обволакивающая атмосфера царила на терраске, которая, по словам Елисея, выросла на месте маленького закругленного крыльца. Здесь с одной стороны открывался вид на рощу, а с другой – на лес.

– Красиво, – выдохнула Лерка, присев в тени.

– Предыдущие владельцы хотели здесь сделать агроусадьбу и привозили гостей, – сообщил Елисей.

– И люди ехали в такую глушь? – удивилась я.

– Кто-то искал убежище от городской суеты, кто-то хотел оздоровить детей, оторвав их от телефона. Иностранцы бывали. Особое удовольствие им доставляла вода из колодца.

Кстати, колодец я заметила сразу. Он по-прежнему занимал центральное место на участке, словно главный хранитель всей деревенской жизни и истории поколений.

Покончив с осмотром, общими усилиями мы достали Валерьяна из машины и закатили в дом. И сами уселись вокруг дубового стола в зале, осматриваясь. Внутри было довольно уютно, хотя и пыльно. Елисей принес из кухни какие-то документы и положил передо мной:

– По бумагам, дом построен в 40-х годах, но в этом есть повод усомниться. Во время ремонта нашли кирпичи с клеймом более ранних лет. Усадьба стоит здесь около века. Да и старожилы подтверждают, что дом тут был всегда. Хозяйку такой возраст даже обрадовал. Сказала, «значит, с богатой историей».

– Что же… Спасибо. Мы вам должны? – спохватилась я, подумав, что Прасковья могла не успеть расплатиться с работником.

– Ничего не надо. Хорошо, что я тут оказался. На выходные к тетке приехал. Так я в городе живу, сейчас в отпуске. Еще завтра буду, если что – заходите. Дом с зелеными воротами, рядом высоченный тополь – не ошибетесь.

– Не представляю, как мы тут будем жить, – простонала я, усаживаясь на лавку, когда мы проводили Елисея. Зато Валерьяну, кажется, все нравилось, он сидел в коляске и нюхал пион, сорванный для него Леркой.

* * *