Расследования в отпуске

Оно пришло с какого-то совершенно левого адреса – по всей видимости, одноразового. По непонятной причине не попало в спам. Возможно, потому, что неизвестный отправитель адресовался ко мне лично. Но то было совсем не «нигерийское мошенничество», когда на плохом русском объявляют, что ты стал наследником многомиллионнодолларового состояния.

«Здравствуйте, уважаемый Савва, – говорилось в мейле. – Обратите внимание на нижеследующие фотографии, они вам понравятся».

Как я быстро понял, в словах «они вам понравятся» содержалась немалая издевка. На фотках присутствовала моя родная жена Леночка. И – другой мужчина.

В сущности, ничего особо криминально-интимного они не совершали. Слава богу, не в постели лежали. Однако кто-то – очевидно, длиннофокусным объективом – запечатлел Ленку в компании с посторонним мужиком.

То есть для нее он был не совсем посторонним. Да и я его знавал – не близко, но виделись пару раз. Когда-то Ленкин роддом устраивал нечто вроде пикника по случаю своего юбилея. Мы в компании с медсестрами, акушерками и этим дядей выпивали и ели шашлыки. А в другой раз вместе с ее трудовым коллективом ездили на экскурсию в Вологду и Кирилло-Белозерский монастырь. И ничего я там между Ленкой и этим хмырем не заметил. Как и с другими немногочисленными мужиками, трудящимися в роддоме. А тут…

Звали типа Марк Иваныч, возраста он был почтенного, за пятьдесят, с лысинкой и сединой. И на вид довольно плюгавенький. Не думал я, что Ленка на него польстится. Но, с другой стороны, какая обыденность! Какая пошлость! Медсестра и врач. Она его полюбила за редкий ум и неземные таланты, как-то так. Вероятно, он восхищал ее своим профессиональным мастерством. Ну да, наверное. Она несколько раз про Марка Иваныча замечала мимоходом, что он светило, все роженицы мечтают к нему попасть и его вызывают на самые сложные случаи.

Видимо, сие профессиональное восхищение и дало о себе знать. Я внимательно рассмотрел файлы. С одной стороны, вроде бы не к чему придраться. Первое фото демонстрировало их вдвоем в кафе. На втором – ее рука, лежащая на столике, покоилась в его руке. На третьем – он открывал перед ней дверь своего лимузина и Ленку туда подсаживал. И наконец, на четвертом изображении… Да, там они целовались. Съемку производили через лобовое стекло машины, и то был настоящий поцелуй – не куда-нибудь по-братски в щечку, а непосредственно в губы.

О том, что случилось дальше, меня, очевидно, оставляли в неведении. Домысливай, мол, сам, что там могло быть. А может, и не было ничего?

То есть при желании Ленка, конечно, могла оправдаться. Типа, подвез он меня до дома, чмокнула я его на прощание. А можно было, при наличии минимальной фантазии, дорисовать себе все остальное: и куда они на самом деле приехали – к нему домой? в гостиницу? к нам, в мое и дочкино отсутствие? Равно как и что там с ними дальше произошло.

Однако дело заключалось в том, что оправданий-объяснений спрашивать мне покуда оказалось не с кого. Ранний июнь, начало лета, и я оплатил Ленке с Валюхой прекрасный номер в пятизвездной гостинице в Анталье на целый месяц. С тех пор как я переквалифицировался из нищего историка в похоронного агента, в кармане у меня зашевелилась деньга, и я на моих девочек средств не жалел. Когда закончился у Валентины десятый класс, немедленно отправил их отдыхать-купаться-загорать[1].

Теперь впору задуматься: а вдруг и там моя благоверная сочувственно принимает ухаживания волоокого усатого янычара?

Фу, какая гадость! Не ожидал я от нее этого!

Потом, внимательно рассмотрев снимки, я понял, что у Ленки может возникнуть отмазка: типа, дело это давнее. Кофточка на ней надета, которую она уже пару лет, кажется, не носит – похудела с тех пор на размерчик, потому что приобрела (на мои гонорары) абонемент в дорогущий фитнес.

То есть снимали, когда я был нищим историком. А она в ту пору все время меня пилила, подкалывала и требовала денег. Это сейчас, когда я стал ну очень хорошо зарабатывать, жена смирилась и успокоилась.

Но чем, я вас спрашиваю, это отличается от проституции: пока у мужа временные трудности, можно косить глазом и ходить налево? И только если приносишь в дом каждодневный куш, она верна и тебя одного ублажает?

У меня и другие претензии к Ленке всколыхнулись. Я ведь ради нее и Валентины бросил свое любимое дело, оставил кафедру, отдел, учеников, конференции, доклады, статьи в научных журналах и уважение коллег. Перешел на работу нелюбимую, нервную, ненормированную – но очень денежную. Все исключительно для семьи и дома. Из-за того, что Ленка меня пилила-долбила без перерыва несколько лет. А она со мной так!

Однако устраивать международные телефонные разборки я не стал. Бог с ней! Вернется, поговорим.