Расслабься, крошка!

Они поехали домой, в съемную квартиру, где их ждал вечно голодный котенок, встречавший у дверей нервным писком, а в углу стояла искусственная, кренившаяся на один бок елка. Один из шаров валялся на полу в виде мелких осколков, а черная пушистая животина упорно делала вид, что не имеет к этому никакого отношения.

— Оно хоть какого пола? — спросила Марина, скидывая котенка на пол. Тот запищал и отважно полез обратно на кровать, словно боялся остаться один хоть на миг.

— Мужик вроде, — сказал Сергей.

— Вроде?!

— Да шут его знает. Он мохнатый такой, не разглядеть.

— Придумал, как назовем?

Котенок влез обратно и устроился у Марины на попке. Сергей задумчиво погладил и то и другое.

— Анчоус, — предложил он.

Марина рассмеялась:

— Оригинально. А если это девочка?

— Не знаю, — пожал плечами Сергей. — Но я слышал, что котов надо называть так, чтобы в имени была буква «с». Им это приятно.

— Ну да, — согласилась Марина. — Вот у нашего звуковика кошка, так в ее имени точно есть буква «с».

— И как ее зовут?

— Пися.

Сергей раскатисто рассмеялся:

— Замечательное имя. Главное — редкое. Слушай, я чего-то есть хочу. Ты не хочешь?

Наскоро поужинав, они рухнули обратно в постель, торопливо занялись любовью, чтобы потом скорее заснуть. Но вместо того чтобы отвернуться, как это бывало прежде, Сергей вдруг прижался к ней теснее и сказал:

— Слушай, может, это все и неправильно, но теперь, когда у нас есть своя квартира… и все такое… может, мы поженимся?

Его невозможные разноцветные глаза сияли прямо над ней.

Марина оторопело молчала.

— Так что скажешь? — тихо спросил он. — Согласна?

— Конечно, согласна, — выдохнула она и мельком подумала, что, если отважится родить, их дети будут с такими же разноцветными, как у кошек, глазами, потому что гетерохромия передается на генном уровне.

А еще она подумала, что теперь точно не сомкнет глаз…

Надо же, а ведь она в последнее время совершенно забыла, что у него глаза разного цвета.

Вот это замоталась!

Красота!

В сто раз лучше, чем лучики в темных, как египетская ночь, глазах Черского…

Как ни странно, но едва лишь она уткнулась носом в спину Сергея, то сразу же заснула и спала почти всю ночь без кошмаров.

И только к утру что-то засвербело, затряслось, пиликая по нервам. Сквозь сон Марина слышала злобное шипение Сергея, его недовольный бубнеж в трубку, а затем крадущиеся шаги и далекий, как из другой галактики, хлопок двери.

«Очередное усиление», — подумала она сквозь сладкую дрему. Котенок лежал рядом на подушке и мурлыкал, тарахтя, как маленький трактор…

Настойчивый звонок выдернул ее из сна.

Нащупав мобильный, она поднесла его к уху:

— Алло?

— Включи новости, — торопливо сказал Сергей.

— Что?

— Телевизор включи! — заорал он в ухо.

Перепугавшись, Марина схватила пульт и стала судорожно тыкать по кнопкам.

— …заказное убийство, — строго сказала диктор Елизавета Андрианова, как обычно, идеально причесанная на прямой пробор. В стране могло происходить что угодно, но Елизавета, непоколебимая, словно робот, читала новости ровным, почти лишенным интонаций голосом. — Как сообщил наш источник в МВД, автомобиль известного бизнесмена Ашота Адамяна был расстрелян на выезде из Москвы. Адамян скончался на месте от двух пулевых ранений в голову.

Марина вдохнула и, забыв выдохнуть, уронила пульт на пол.

Боталов бестолково подолбил пальцем по клавиатуре, а затем раздраженно отшвырнул ее от себя и посмотрел на сына. Егор, развалившийся в кресле, дернул бровью и насмешливо выпятил губы вперед.

— Не думаю, что это хорошая идея, — холодно сказал Боталов. — Особенно сейчас. Не то время, не то место.

— А когда наступит «то время», по-твоему? — поинтересовался сын.

В возвращении семейства Боталовых в Москву внешне не было ничего сверхъестественного.

Отгуляли новогодние праздники — и домой!

Москва, оглушенная Новым годом, дремала, скованная навалившим снегом, который то подтаивал, то подмерзал.

Вечером третьего января на город сперва вылился дождь, а потом внезапно рухнул мороз, превращая улицы в катки. Редкие прохожие стремились побыстрее вернуться в теплые помещения, пробегая мимо покрытых ледовым панцирем машин. И даже елки, сверкавшие гирляндами по вечерам, днем словно съеживались, подбирая заиндевевшие пальцы игл.

Самое время отдыхать от суеты и никуда не спешить в Москве, погруженной в дрему.

Но все было спланировано заранее. Возвращение должно было произойти после смерти Ашота, и ни днем раньше.

Алиби, если подумать, жиденькое.

Как будто организовать смерть Адамяна нельзя было из-за границы…

Но лучше плохое алиби, чем вообще никакого.

Хоронить Адамяна должны были за день до Рождества.

Егор потребовал от отца его присутствия на похоронах.

— Я не понимаю, чего ты добиваешься, — нахмурился Боталов. — Тебе не кажется, что идти на похороны к собственному похитителю как-то нелепо. Я уже не говорю о том, что опасно.

— Боишься, что тебя прямо у гроба из базуки грохнут? — улыбнулся Егор.