Рассказы. Выпуск 2

Конвенция глубоко аморальна. Это он прекрасно помнил. Сколько раз обсуждалось, что она нарушает права человека? Бесчисленное количество раз. Но Межправительственная Ассамблея всегда принимает удобные для себя законы, закрывая глаза на такую незначительную деталь, как осознанный выбор человека. Обеспеченные старики с вечно обновляемыми телами всегда любят повторять, что в вопросах морали не стоит быть поспешным, что этические нормы должны развиваться совместно с научно-техническим прогрессом. Но ведь как раз Конвенция и является самым вопиющим попранием этики. Простая логическая мысль.

Они стараются ограничить людей в их выборе и одновременно с этим, мимоходом, возложить на них заботу об экономике. Ловко. И никто не может возразить. Вернее, кто-то мог бы, но только не Феликс. Ведь если бы он мог, то давным-давно покинул это место. А угодил он сюда как раз из-за Конвенции.

Если бы он мог чувствовать, то сказал бы, что здесь очень неуютно и холодно. Он сказал бы, что бело-голубой шар Земли отсюда выглядит так маняще, однако этот прекрасный вид, словно воздушный поцелуй красавицы, — очаровывает, дразнит, но ничего не обещает взамен.

Он уже ничего не ощущал внутри. Ни тревог, ни забот, ни радости. Не осталось ничего, кроме безжалостной логики и кристальной незамутненности мыслей. Лишь факты, которые говорят, что это будет продолжаться еще очень долго. Он не скоро сможет вернуться домой.

***

Феликс почесал ухо и отшатнулся при касании холодного металла. Натренированные рефлексы сработали на незнакомый предмет, который оказался в опасной близости от головы. Но это всего лишь его новая рука. Крепкая, сильная, быстрая. Биомеханическая рука. Он снова взял камешек и растер его пальцами в пыль. Великолепная рука. Так, по крайней мере, он пытался себя убедить, что принятое решение — верное, что он не последний идиот на планете, а разумный человек. Он нарушил правило пятидесяти процентов. Больше никаких ошибок.

Хорошо, что он молодой, проблем со здоровьем быть не должно, а как только подзаработает деньжат — то опустится до безопасных тридцати. Если дело выгорит — то это будет очень скоро. А остаток денег… Он пока не решил, но точно знал, что больше не придется жить случайными подработками. Когда шумиха утихнет, может рванет на материк, куда-нибудь на средиземноморское побережье. Да, пожалуй, так и поступит.

В туманных переулках и улицах пригородов Лондона XXII века пышным цветом распускалась преступность. Крупная и не очень. Рыбы всех мастей и сортов сновали на разных глубинах дозволенного. Полиция предпочитала закрывать на это глаза, тщательно контролируя только центральные районы — место жительства респектабельных граждан.

Феликс не считал себя нарушителем, он просто-напросто имел собственные убеждения. Среди них первым значилось — отсутствие принадлежности к крупным структурам, подмявшим под себя мировую экономику. Сильнее национальных корпораций он ненавидел только транснациональные. А тем, кто не с ними — дорога на другие, незаконные рынки.

Ну, или частично незаконные. Феликсу от дяди осталось кой-какое оборудование, и он ремонтировал старые автомобили в одном укромном местечке на заброшенной промбазе. Беда в том, что у него не было лицензии, а чтобы получить ее, нужно продолбить монолит бюрократических преград, который отлит под чутким лобби заинтересованных корпораций. Да, небольшой частный бизнес в его век — чрезвычайно редкое удовольствие. Феликс вел свои дела под сенью звезд и старался не жадничать, это и позволяло ему оставаться на плаву, не привлекая лишнего внимания. Так и было до некоторого момента.

Однажды вечером прибыл седан двадцать третьего года на водородной тяге. Двигатель гудел на низких оборотах, из выхлопной трубы то и дело вырывались языки пламени. Его хозяин беспечно потягивал синтетическое пиво и курил сигару. Он выглянул в окно и отсалютовал шляпой:

— Ленни.

— Феликс.

— А я знаю, — шляпа вернулась на законное место. — Я здесь всех знаю.

Этот парень действительно знал многих в этих местах, если вообще не каждого. А вот Феликс встретил его впервые, хотя и слыхал о нем. Ароматный дым уносился прочь, оставляя после себя едва заметный шлейф. Порыв ветра налетел с востока, вынудив Ленни прижать руки к голове.

— Сейчас я не смогу заплатить. Предлагаю бартер — ты мне поможешь сейчас, а я тебе позже. Я буду очень полезен, могу это гарантировать.

Феликс пожал плечами: особых дел он все равно не планировал, а лежать на диване и смотреть фильм с полным погружением он всегда успеет. Да и работы там было всего на десять минут. Или даже меньше, с новыми-то руками!

— И сколько ты берешь обычно за такое? — Ленни не успел докурить и теперь задумчиво глядел на биомеханические конечности нового знакомого.

— Штуку фунтов.

— Вот за это? Ты что там вообще сделал? Постучал где-то?

— Удар — фунт, а знание куда ударить — все остальное.

— Я тоже знаю эту байку, — погрозил кулаком Ленни. — Я все…

— Знаю.

— Именно. Ну, давай, пока.