Рассказы. Том 5. Одержимость

Все утро Хартвуд упорно трудился, не произнося ни слова. Он не пользовался популярностью в офисе, но это его вполне устраивало, потому что там ему тоже никто не нравился. Все они дураки, думал Хартвуд. Его коллеги усердно работали, не жалуясь, учились в свободное время и думали куда-нибудь попасть, бегая карандашами по гроссбухам «Свази и Слоуна», а сами Свази и Слоун забирали всю прибыль. У них были летние домики, конюшни для лошадей, лимузины с шоферами. Все остальные только и делали, что зарабатывали деньги для владельцев конторы.

Было без четверти двенадцать, когда Свази подошел к двери своего кабинета — Слоун почти все время был в разъездах. Хартвуд взглянул на Свази исподлобья. Старый конь притворился вполне свойским. Он называл всех служащих по именам и хлопал их по спине каждое Рождество. Но совместно с партнером он правил конторой железной рукой. Чего бы только не отдал Хартвуд, чтобы оказаться на его месте!

— Кто-нибудь передаст мистеру Бреннеру, что я хочу его видеть? — позвал Свази.

Притворство, решил Хартвуд. У старого Свази была секретарша, выполнявшая его поручения, и зуммер, по которому он мог бы позвонить Бреннеру, но он предпочитал делать все именно так, чтобы в офисе считали его обычным парнем и отдавали последнюю унцию пота во славу конторы. Хартвуд увидел, как девушка встала и открыла дверь кабинета Бреннера. Он услышал ее голос:

— Мистер Бреннер.

Ответа не последовало. Хартвуд увидел, как девушка прошла немного дальше в кабинет, и снова услышал ее зов. Потом она закричала и выбежала из кабинета, закрыв лицо руками. Старый Свази появился снова, склонившись над девушкой, которая опустилась в кресло и стонала. Она подняла дрожащую руку и указала на кабинет Бреннера. Затем Хартвуд вместе с семью другими служащими-мужчинами и Свази вошли в кабинет Бреннера. Оставшиеся в общем зале девушки тревожно шептались.

Старый Бреннер развалился в своем вращающемся кресле, свесив руки по бокам. Его глаза были открыты, пристально смотрели куда-то, и, если не считать судорожного вздымания груди, он выглядел абсолютно неподвижным. Свази склонился над ним.

— Бреннер! — позвал он.

Ответа не последовало. Свази пощупал его пульс, затем вместе с Хартвудом и Джеком Дорном поднял старого Бреннера со стула и перенес на кушетку в соседнем кабинете. Старик лежал неподвижно, вытянувшись во весь рост. Хартвуд озадаченно уставился на него. Свази покачал головой.

— Это похоже на внезапный удар. Кто-нибудь из вас обратил внимание, не было ли ему плохо сегодня утром?

— Он говорил с Хартвудом, — сказал Джек Дорн.

— Я не заметил в нем ничего необычного, — сказал Хартвуд. — Когда он разговаривал со мной, он казался вполне нормальным.

В кабинет вошел суетливый маленький доктор с черным саквояжем в руке. Он измерил температуру Бреннера, проверил его сердце и рефлексы.

— Не понимаю, — сказал он, нахмурившись. — Физически с ним все в порядке. Но я никогда раньше не сталкивался с подобным случаем. Как будто его разум накрыла черная тень и закрыла все вокруг. Он не способен поднять руку, или повернуть голову, или говорить — он словно новорожденный ребенок. Он дышит, и его сердце бьется, потому что таковы рефлексы.

Хартвуда будто ударило током. Он вспомнил слова, которые пробормотал, когда Бреннер оставил его. «Ты ни черта не знаешь». Теперь Бреннер ничего не знал! Хартвуд ахнул и, пошатываясь, подошел к окну. Распахнул его и подставил прохладному воздуху вспотевшую щеку. Похмелье, полдоллара и крушение такси могли быть простым совпадением. Но так ли это? И если да, то как все это могло произойти? Хартвуду казалось, что он сидит в своей комнате и рассматривает конус зеленого тумана. И снова он услышал голос, исходящий из этого конуса.

— С этой ночи все, что ты говоришь, сбудется.

Хартвуд почувствовал на своем плече руку Свази, и услышал его сочувственный голос.

— Я знаю, что ты чувствуешь, Хартвуд. Фирма понесет серьезные убытки, если мистер Бреннер не поправится. Но, в конце концов, такие вещи случаются. Я бы предложил тебе отдохнуть час-другой, пока не почувствуешь себя лучше.

Ошеломленный, Хартвуд вышел из кабинета. Должно быть, он сошел с ума, сказал он себе. Безумие. Этого не могло случиться. Скоро он проснется в своей комнате с похмельем и поспешит на работу ко времени. Он беспокойно огляделся по сторонам, чтобы узнать, не смотрит ли кто-нибудь на него и не говорит ли что-нибудь. Никто ничего не знал. Внезапный транс, поразивший старину Бреннера стал единственной темой разговора, так что ни у кого не оставалось времени ни на что другое.

Хартвуд не был голоден и даже не думал о еде, выходя на улицу. Все его мысли занимал конус зеленого тумана и то, что тот ему сказал. Он сунул руку в карман, чтобы ущипнуть себя. Боль была вполне реальной. Стоявший посреди улицы регулировщик что-то крикнул ему.

— Заткнись, — пробормотал Хартвуд.