Рассказы. Том 4. Фатализм

В течение года я стал знаменит. Действуя неофициально, я приобрел доверие и благодарную дружбу всех королевских министров. Я консультировал Кольбера, министра внутренних дел. Дипломат Лионн искал со мной встречи, чтобы предсказать курс будущей государственной политики для Франции. Я знал Лувуа, военного министра, и Фуке, министра финансов. В каком-то смысле я действительно управлял Францией! Прошло совсем немного времени, и Де Ла Вальер, а позже и мадам де Ментенон явились ко мне за советом, как управлять самим королем Людовиком!

Но великий монарх каким-то образом узнал об этом. Со слов моего соперника-шарлатана, я якобы использовал свою внешность, молодость и знания волшебника, чтобы очаровать мадам де Ментенон. И Луи, обезумев от ревности, придумал эту свою отвратительную шутку. Меня бросили в тюрьму, внезапно и тихо — и заставили спрятать лицо за железной маской! В отношении меня не было ни суда, ни следствия. Хотя Лувуа просил за меня, разъяренный монарх не слушал. Меня сделали пленником Сен-Марса и приговорили носить Железную маску до конца моих дней. Это была действительно ужасная фраза, но даже Луи не понял ее истинного значения. Ибо остаток моих дней будет поистине великим — потому что я бессмертен!

Да, я бессмертный. Письмо от отца пришло ко мне тайно; по какой-то трагической иронии судьбы оно пришло всего за несколько часов до моего заключения. В нем отец, находясь при смерти, напомнил мне тост, который мы вместе выпили в день моего отъезда в Париж. Он дал мне алхимическое средство — легендарную цель своих исследований — эликсир, дарующий вечную жизнь.

Звучит фантастически, но так оно и было. По мере того, как шло время в этой ужасной тюрьме, я понял, что не потерял ни капли своей юношеской энергии. Железная маска была прилеплена к моему лицу, и я не мог снять ее, чтобы посмотреть, не стареют ли мои черты, но после двадцати долгих лет я чувствовал себя не старше, чем в тот день, когда меня арестовали.

Я не буду останавливаться на тех годах — на отчаянных, тщетных попытках бежать. Лувуа все еще приходил ко мне за советами, и я помогал ему. Но король Людовик и слышать не хотел о моем освобождении. Он был фанатично настроен держать меня под этим неестественным наказанием до самой смерти.

Поэтому я решил умереть. Сен-Марс, мой тюремщик, был специально выбран Людовиком XIV за его непоколебимую преданность. Он был моим единственным и постоянным спутником. Мне потребовалось 24 года, чтобы разрушить его верность короне. 24 года, чтобы убедить его покончить с моим ужасным заточением и позволить мне бежать. Наконец, в Бастилии, он согласился. И такая возможность появилась.

Опальный итальянский секретный агент был передан на его попечение. Никто не знал, что этот Маттиоли попал в плен, и не было никаких записей. Внешний мир думал, что он исчез.

Поэтому я убедил Сен-Марса не вносить его имя в реестр. А когда Маттиоли умер, Сен-Марс сообщил королю, что человек в Железной маске мертв.

Его лицо никто не знал. От самого Луи нельзя было ожидать, что он узнает черты человека, заточенного на 24 года, с лицом, покрытым железной маской. Тело тайно похоронили. Затем тюремщики снесли комнату, которую я занимал, и уничтожили все доказательства моего существования. Что касается меня, то я в тот момент был уже далеко.

Я никогда не забуду тот первый день свободы. Я подкупил кузнеца золотом, заставил его снять ненавистную маску, скрывавшую мое лицо. А потом уставился в зеркало — и увидел жуткие карикатурные черты лица старика. На меня смотрело лицо древнего безумца. Лицо старика на теле молодого человека!

Нельзя отрицать, что я был молод. Таинственный эликсир в моих венах сохранил силу. Но мое лицо, скрытое железной маской, ужасно постарело. Тогда я поклялся вернуть железную маску, которая была моим символом тайного позора — вернуть ее и носить до тех пор, пока я не смогу принести славу Франции; и, принося эту славу, сделать железную маску символом на века.

Опять же, я опущу большую часть моих приключений. Я оставил Францию и горькие воспоминания и отправился странствовать. Я стал чем-то вроде Агасфера, Вечного Жида. Не буду говорить о тех годах, потому что вспоминать о них неприятно. Жить веками — это не благо, а кошмар.

Я заработал деньги, и мое искусство пророчества не покинуло меня. И я всегда держал свою клятву — всегда появлялся, когда Франция была в опасности. Я тайно разыскал Людовика XVI, чтобы раскрыть интригу Марии-Антуанетты с графом Ферсеном.

Как египетский жрец, я беседовал с Наполеоном в тени Сфинкса, помогал ему планировать свои завоевания. Я снова посетил Наполеона III, когда он томился в заграничной тюрьме как неудачник. Я предоставил ему сведения, с помощью которых он позже одержал победу и стал хозяином империи.