Рассказы. Том 2. Колдовство

Золотой крест покачивался из стороны в сторону, пока священник шел. Луна светила так ярко, что ее лучи высветили распятие. Клинтон смотрел и не мог отвести глаз. Но он хотел бы отвести глаза, хотел всей душой. Он не хотел делать то, что…

А потом Клинтон подошел к священнику, когда они поравнялись, и вытащил из-за спины деревянное распятие с острым концом, и вонзил острие прямо в грудь священника.

Он пошел прочь, сжимая пустые руки с необъяснимой радостью, рожденной тем, что они были пусты; в них больше не было креста. Разум тоже наполняла радость, потому что в нем не было символа, который, будучи в нормальном состоянии, Гарри так глубоко чтил, но который преследовал его в этом сомнамбулическом состоянии ненормальности. Теперь никакого креста, только покалывающая пустота — весь его разум был пуст и свободен.

Гарри Клинтон вернулся домой и заснул; заснул с благодарностью, без сновидений. Ибо он был пуст, а когда проснулся, то забыл прошлую ночь с крестом и священником.

На следующий день в классе, когда карты были названы, Клинтон набрал только семь очков. В сознании появились два квадрата, два круга, одна волнистая линия и две звезды. Но никакого креста. За все время испытания он ни разу не увидел крест и не подумал о нем.

Временами, закрыв глаза, он почти сознательно пытался вызвать в памяти образ креста. Но потерпел неудачу. Он знал, что в пачке из двадцати пяти карт было пять крестиков, и все же, честно говоря, не мог вызвать образ, которого не видел.

Вот что сейчас вспомнил Клинтон.

Он вспомнил следующий день — день, когда правильно угадал пять звезд. Это был день лекции по астрономии. Повлияло ли это на него? Он задумался.

Он правильно назвал пять звезд. А после урока у него разболелась голова.

Гарри шел по прохладным сумеречным улицам, ноги автоматически двигались по незнакомым дорогам. Мысли не желали возникать в голове. Он зашел в аптеку, купил аспирин и двинулся дальше. Домой идти не хотелось. Он поймал себя на том, что напрягает слух, пытаясь расслышать шум проезжающих машин, разговоры других людей на улице. По какой-то причине ему особенно хотелось оказаться посреди шума, света и людей — всего, что могло бы привлечь внимание и облегчить боль в висках; боль, которая была всего лишь тусклой пустотой, с сияющей в ней яркой звездой.

Беспорядочные шаги преследовали его, пока он не двинулся в центр города. Приветственный лязг трамваев начал стихать, и только постоянное моргание позволяло держать глаза открытыми. Лихорадочное мигание глазами казалась Гарри единственным спасением в тот момент, когда даже звуки не могли привлечь его внимания.

Он с облегчением вошел в театр-водев иль, опустился в кресло и заставил себя смотреть последние кадры фильма, мелькавшие на экране. В конце он испытал неприятный шок, когда на экране появилась торговая марка компании-производителя с гербом из пяти звезд. В час ужина театр пустовал, и в темноте Гарри Клинтон проиграл битву с пятиконечным символом, который снова и снова появлялся между его внутренним взором и картинкой экрана снаружи.

Оркестр возвестил о начале представления, и на несколько минут Клинтон снова обрел покой.

Но главным актом — Клинтон поморщился, когда ведущий объявил об этом — стало личное появление кинозвезды.

Это было безумием. Кинозвезда вышла на сцену на фоне сверкающей звезды из серебряной фольги. Ярко освещенные пять серебряных точек болезненно поблескивали, и Клинтон не мог отвести глаз. Изображение насмехалось над ним, а блондинка, извиваясь на сцене в блестках, казалась частью самой звезды.

Клинтон укусил себя за руку, чтобы не закричать.

Его разум искал мысль — любую мысль, чтобы удержать его внимание, отвлечь его от мысли, которая поглотила его. И он проиграл в темноте.

Прежде чем представление закончилось, он поднялся и пошел по проходу. Он больше не был в сознании, не осознавал ни своих мыслей, ни действий. Он миновал ложи и вошел в коридор, ведущий за кулисы. Какая-то его часть двигалась медленно и осторожно. Все, что он видел, была большая сверкающая звезда — та, что засела в сознании и вставала между любым другим образом и реальностью. Он должен избавиться от звезды.

Он осторожно двинулся по пустующему коридору за кулисами. Представление закончилось, и в коридоре никого не было. Он медленно подошел к двери, освещенной лампой, и остановился перед ней.

На двери гардеробной висела золотая звезда. Ее пять острых, как клыки, концов впивались в мозг. Он уставился на нее, затем толкнул дверь.

Блондинка сидела за туалетным столиком и ела. Клинтон ее не видел. Он видел звезду.

На столе стояло тяжелое зеркало с тупым концом. В углу примостилась большая крепкая трость. Клинтон не видел их. Зато заметил искусственный жезл в настенной подставке. Наконечник жезла усеивали пять шипов. Звезда. Клинтона не интересовали другие виды оружия. Когда дверь за ним закрылась, он медленно подошел и взял жезл.