Рассказы. Том 2. Колдовство

Потом комендант порта попросил его взять пассажиров. Сначала Люк возражал, но потом узнал, что сеньор Монтелупе и его дочь возвращаются в Испанию со всем своим богатством. Они хотели отплыть немедленно; Монтелупе был чиновником, и поучаствовал в скандальной истории.

Богатство? Скандал означал деньги — их доставят на корабль. Люк Трич согласился, и дело было улажено. Теперь они приготовились к отплытию, и удача улыбнулась хитроумному капитану, ведь дочь Монтелупе оказалась новым сокровищем, еще одним призом. Поэтому Трич снисходительно улыбнулся, подумав о своём лукавстве и о том, как ловко он все обставил. Но, как у всех деловых людей, его размышления внезапно прекратились, и мысли вернулись к более насущным проблемам. Громким голосом, которым был по праву знаменит, он отдал приказ поднять якорь.

Мгновение спустя он доказал свою английскую эрудицию, обрушив град изощренных ругательств на полуголых матросов, натягивавших канаты на палубе.

Затем капитан Трич неторопливо, по-джентльменски спустился вниз, задержавшись лишь для того, чтобы отшвырнуть в сторону матроса, случайно попавшегося на пути с рангоутом. Он осторожно постучал в дверь каюты Монтелупе, украдкой выплюнул табак и вошел внутрь.

Старик поздоровался с ним, но внимание капитана Трича привлекло только одно: груды парчи и драгоценных предметов, вынутых из сундуков и сложенных у стены; шкатулки с бриллиантами и золотые слитки в грубых морских мешках. А потом с той же жадностью пират уставился на Инес Монтелупе. Все это время он довольно любезно разговаривал со старым дураком, но его взгляд обжег щеки девушки румянцем, и он подумал о ночи — не сегодняшней, а следующей, когда не будет ни ненастья, ни погони.

Они проболтали, наверное, целый час. Да, он отлично провел время.

Нет, его маршрут был свободен от штормов и от пиратов, хотя этот проклятый мерзавец Черная борода, по слухам, плавал в этих водах. Он сочинил новости из Испании, бойко объяснив гибель в море корабельного падре. Люк был вынужден говорить в основном сам, потому что глуповатый старик просто смотрел на него своими влажными, удивительно молодыми карими глазами. Три-чу не понравился этот взгляд, в нем был легкий оттенок презрения или веселья, но, с другой стороны, ему не придется долго с этим мириться. С этой мыслью он удалился, любезно пригласив пассажиров к обеду в свою каюту.

Наверху джентльменское настроение покинуло его, и он потребовал рома и своего лейтенанта Роджера Грота. Грот ввалился в каюту, бормоча ругательства и проклятия, потому что пока он пил, кружевная мишура на его запястьях побывала в кружке. Рыжебородый лейтенант дал понять, что ему осточертело носить эти трижды проклятые испанские блестки, и люди тоже устали от маскарада. Они ворчали, потому что их высадили на берег не для того, чтобы весело проматывать добычу.

Капитан Трич выслушал эти жалобы, время от времени хмурясь. Затем он сказал Гроту, что они отплывут только через день, избавятся от старого дурака и направятся к ближайшему острову, находящемуся в нескольких часах пути от их нынешнего места пребывания.

— Они богаты, не так ли? — пробормотал Грот. — Блэки и Том клялись, что у них в мешках были слитки.

Он хмыкнул, потом захохотал и опустил волосатую лапу на стол, за которым они сидели.

— А девчонка — красавица. Ей-Богу, красотка, и начнется редкостное состязание за нее.

Капитан Трич поднял руку. Легкий жест, но хмурого взгляда было достаточно, чтобы заставить великана замолчать.

— Девушка моя, — отрезал он. — Только моя. Добычу мы поделим по чести, но девушка моя. Ты и остальные получите свое, когда мы войдем, но она моя.

Грот не смог сдержать хриплого смешка.

— К тому же я ей не завидую. Вспомни Люси, которую захватили на том английском корабле? Когда ты закончил с ней и Сальваторе попытался взять ее, ты содрал с девушки кожу. И я ручаюсь, что она предпочла бы состязание экипажа такому концу.

Капитан Трич улыбнулся.

— Скажи Сальваторе, что я хочу вина на ужин. Амонтильядо. Я хочу, чтобы мои гости ели, пили и веселились сегодня вечером.

Оба рассмеялись.

2.

Оба рассмеялись. Этот капитан Обиспо, несомненно, был остроумен. А сейчас он был занят чем-то другим. Сеньорита Инес обнаружила, что ее первая инстинктивная неприязнь исчезает, хотя она все еще чувствовала странный приступ паники всякий раз, когда его глаза-бусинки слишком назойливо останавливались на ее лице или груди. Что касается сеньора Монтелупе, то его молчание исчезло под воздействием бренди и мягкого амонтильядо. Позабыв про сдержанность, он позволил хозяину перевести разговор в личное русло.

Капитан Трич расспросил его о работе в Веракрусе, узнал, что старик много лет проработал помощником коменданта и владеет несколькими прибыльными шахтами. Произошел какой-то скандал…

Деньги, предположил капитан. Нет, не совсем деньги. Сдержанность старика на мгновение заставила его замолчать, но вино, вежливость, настроение подтолкнули его. Пока он говорил, его светлые глаза мрачно сверкнули. Был… был ли капитан верующим?