Рассказы. Том 2. Колдовство

Мне казалось, я ловко переиначил всю ситуацию на бурлескный лад. Однако, спустившись вниз, понял, что этим лишь попытался укрыться от одолевавших меня мыслей. Что-то темное и холодное пыталось проникнуть в мой разум, а я стремился уберечься от этого. Что-то связанное с Иваном Клувой, его женой и топором. Предположим, здесь действительно были привидения, а Дейзи лежала сейчас там одна и…

— Яйца с ветчиной?

Что за…

Я развернулся на месте. Передо мной стоял толстяк-хозяин.

— Я говорю, не желаете ли вы яичницы с ветчиной? Кажется, погода испортилась надолго, и коль уж ваша супруга отдыхает, нет ли у вас желания присоединиться ко мне и моей жене за ужином?

Я готов был его расцеловать.

Мы прошли в заднюю часть дома. Жена владельца, как можно было ожидать, оказалось уже не молодой, скромно одетой женщиной. Место, где мы расположились, выглядело уютным; несколько смежных комнат были объединены в нечто, наподобие отдельной квартиры. Осматриваясь вокруг, я начал даже понемногу проникаться уважением к хозяину, потому как, при недостатке финансов, ему удалось вполне неплохо устроиться. К тому же, его жена великолепно готовила.

На улице грохотал ливень. И я был счастлив, что нахожусь внутри, в тепле и при свете, а не посреди окружившего дом буйства стихии. Миссис Кинан — а толстяк отрекомендовался как Гомер Кинан — предложила мне отнести немного бренди Дейзи наверх. Я запротестовал, но мистер Кинан, навострив уши, поддержал идею, выразив мысль, что мы и сами могли бы выпить понемногу. «Немного» оказалось полугаллонным кувшином отличнейшего персикового бренди, и мы наполнили наши стаканы. Дожидаясь, пока ужин будет готов, мы наполнили их снова. А потом еще раз. Выпивке удалось прогнать мучившие меня темные мысли, или почти удалось. И все же, пытаясь развеять их окончательно, я втянул Кинана в разговор, решив, что лучше унылая беседа, чем унылые, проедающие рассудок размышления.

— После того, как карнавал свернулся, я вышел из игры. Провернул последнее дельце в Тиа и смылся, потому что моей миссис надоело скитаться и захотелось где-нибудь осесть. В любом случае, палаточный бизнес в этой стране доживает последние деньки. В общем, как уже говорил, по старым временам я знал одного малого — Фейнгербер ему имя — он-то и показал мне этот дом. Конечно, Иван Клува действительно жил тут и действительно зарубил свою жену. Алтарь и топор тоже настоящие, я получил разрешение их сохранить. Так что здесь вроде музея. Но вся эта история с призраком — чистой воды выдумка. Замануха, если хотите. Хотя и неплохо сыгранная. Случалось, в некоторые выходные мы работали по десять часов без передыху. Да, были денечки! Как насчет еще тяпнуть этой бормотухи? Хорошая штука. Я покупаю ее у мексикашек, которые живут чуть выше по дороге.

Пламя. Пламя бушевало в моей крови. Что значит, история про призрака — выдумка? Стоило мне лишь зайти в ту комнату, как я ощутил запах убийства. Я чувствовал ЕГО мысли. А после почувствовал и ЕЁ. Ненависть просто-таки наполняла помещение, и если это был не призрак, то что же? Что породило захватившие мою голову черные мысли? Мысли о топоре, ненависти и лежащей наверху беззащитной Дейзи. Пламя опьянения горело в моей голове. Но пока было еще недостаточно сильным. И я все равно продолжал думать о Дейзи; испуганный, охваченный странной дрожью, я не мог больше ждать. Представляя ее одну, там наверху, окруженную бурей, рядом с комнатой, где произошло убийство — я знал, мне нужно подняться к ней.

Как полоумный, пробормотав что-то о том, что мне нужно приглядеть за женой, я встал и направился в темноте к лестнице. Дрожь не покидала меня до тех пор, пока я не вошел в комнату, где она спала, и не увидел, как спокойна и безмятежна она в своем сне. Дейзи даже улыбалась. Ничто не беспокоило ее. Ни призраки, ни страшные орудия убийства. Наблюдая за ней, я вдруг почувствовал всю нелепость ситуации, но мне потребовалось еще некоторое время, прежде чем я вновь полностью овладел собой.

На обратном пути выпивка внезапно ударила мне в голову, и я моментально опьянел. Дурные мысли разом покинули сознание, после чего пришло облегчение.

Тем временем Кинан не давал моему стакану высохнуть, и когда я проглотил уже налитое, быстро среагировал и наполнил его вновь. Удобно расположившись, мы устроили настоящий праздник трепа.

Словно раскрученный ветром флюгер, я никак не мог остановиться на определенной теме. Все перемешалось в моем рассказе. Я излагал историю своей жизни. Говорил о неудачных писательских делах; о нашем с Дейзи романе.

Я излился в самой настоящей исповеди, выдав все подчистую. Про неудавшийся брак, наши ежедневные ссоры, бесконечные придирки от Дейзи. О том, как она цеплялась ко всему, чего не коснись: машине, страховке, Джинн Кори. О ее раздражающих привычках. После чего, наконец, добрался до нашего путешествия. Я хотел объяснить про второй медовый месяц, но тут какое-то чутье заставило меня заткнуться.