Рассказы. Том 2. Колдовство

— Приговоренный к смерти плотно позавтракал, — прошептала Лавиния. Она налила нам с Блейном. Эта сцена все больше напоминала мне По — его историю о короле Чума и о пьяницах-матросах, забравшихся в лавку гробовщика. Пьянка обреченных, так сказать. Мы выпили. Блейн уставился на меня. Мейбл что-то пробормотала, обращаясь к Войдину. Оккультисты снова наполнили бокалы. И все же, не происходило ничего по-настоящему неправильного или неуместного. При этом в зале царила паника. Я чувствовал, как она растет с каждым учащенным вдохом. То, как Войдин смотрел на стол, злорадство в глазах Орсака, насмешка на лице Дюбуа. Выражение решимости на лице Мейбл изменилось. Что-то было не так. Неужели это действительно дом Мейбл, ее беззаботные друзья? Что-то чужое прокралось внутрь и притаилось в ожидании. Ожидании чего? Мейбл поднялась со стула.

— Послушайте, друзья. У меня для вас сюрприз.

Я сразу уловил напряженные нотки в ее голосе, который утратил естественность. Что-то случилось.

Она продолжала:

— Доктор Войдин только что вернулся из поездки по Европе и утверждает, что ему удалось раздобыть настоящего вина. Он привез с собой полдюжины бутылок на моей машине. Давайте попробуем?

— Да. Почему бы и нет?

И так продолжалось дальше, с разными оттенками и интонациями. Гости были просто подготовлены к этому психологическому внушению. Я как-то странно посмотрел на Блейна, и он подмигнул. Да, за всем этим стояла некая цель. Дюбуа вышел из комнаты. Вскоре негр вернулся, помогая слуге расставлять бокалы на столе. Затем он достал несколько высоких зеленых бутылок без этикеток.

— Послушайте, что это за штука? — спросил Брюс. Доктор Вой-дин улыбнулся.

— Это специальный урожай с моих виноградников, — ответил он. — Священное вино.

Дюбуа разлил напиток.

Слова доктора должны были щелкнуть в голове, но я чувствовал себя ошеломленным. Ранее выпитое заставило мои мысли блуждать по темным тропам болезненных фантазий. Минут десять я сидел в каком-то рассеянном трансе. Думаю, я понял, что происходит, только когда начался разговор. Потому что внезапно — казалось, внезапно — все заговорили. Я поднял голову. На лицах отразилось странное оживление. Я посмотрел вниз. Мои пальцы вцепились в бокал, наполненный темно-красной жидкостью. Я огляделся. Двадцать рук повторили мой жест; сжимая в руке бокалы с рубиновой жидкостью, они подняли их, чтобы осушить до дна.

Словно черная тень, гигантский молчаливый истукан, Дюбуа ходил по кругу, наливая вино из длинных зеленых бутылок и наполняя бокалы. Я поднес бокал к губам и вдохнул аромат. Он был горьким, но соблазнительным, и будоражил не физические чувства, а воображение. Это напоминало поцелуй холодной женщины по имени Тайна, это была прохладная ласка змеи, это были объятия каменного Сфинкса. Я стряхнул с себя эти мысли. Откуда, черт возьми, они взялись? Подняв глаза, я увидел Войдина. Он тоже держал бокал, но, пока я смотрел, осторожно сунул его под стол и поднял пустым. Войдин не пил. Я толкнул локтем Блейна, который проследил за моим взглядом. Вместе мы очень осторожно последовали примеру доктора. Дюбуа не заметил этого. Он снова наполнил бокалы Блейна, мой и Войдина. Сильный аромат вина разнесся снова, и мне пришлось бороться со странным одуряющим запахом.

Я быстро огляделся. Шум разговоров звучал неправильно. Слева я наткнулся на стеклянные глаза Сирила Брюса. Он посмотрел сквозь меня и сказал:

— Много лун плывет в ночи, когда павлин взмывает в тень Ке-мета и Темный владыка восходит на трон своего восторга.

Он так и сказал. Брюс, актер, произнес это так, что не слышалось ни интонации, ни ударений, ни ритма в монотонности его холодного, мертвого голоса. Я восторженно смотрел в его мертвое лицо, пока он пил второй бокал.

— И над могилами сплетаются мандрагоры, ибо это ночь их желания, когда вся страсть выползает из темных мест, чтобы править людьми, которые разделяют шабаш.

Я повернулся к Лавинии и посмотрел в ее фиолетовые зрачки, когда коралловые губы девицы приоткрылись.

— Да здравствует Черный козел лесов! Гарцуй по звездам, о Принц, и твои копыта будут омыты красным сиянием! Черный козел идет.

Я тихонько сунул бокал под стол и вылил его содержимое на ковер. Сделав это, я снова почувствовал отвратительный запах вина, исходящий из бокала. Это был запах гашиша, мускуса, афродизиака, аромат теплой крови на алтаре непристойности. Вино Войдина из его личных виноградников походило на дьявольское варево! Это было вино для шабаша. Догадка вспыхнула в моем мозгу. Зловещее вино — напиток, преображающее человеческую природу, как дьявольская мазь преображает тела колдунов и ведьм. Вот с какой целью его использовали.