Рассказы. Том 2. Колдовство

— Я развязал галстук, — пробормотал он, — и расшнуровал ботинки пять минут назад. А теперь они снова завязаны и зашнурованы.

— Конечно, — сказал Ф. Тэтчер Ван Арчер. — Ты развязал их. Но автор Ван Арчер не носит вещи в столь небрежной манере. Следовательно, они меняются.

— Это не может быть Тэтчер Ван Арчер, — в отчаянии настаивал Томпсон. — Вы — это я, и я говорю сам с собой.

— Я был тобой пять минут назад, — сказал незнакомец. — Но я больше не ты, мой друг. За эти пять минут я был создан, точно так же, как там, — он величественно указал на звезды за окном, — за последние пять минут родились новые миры, а старые умерли пылающей смертью.

Томпсон снова моргнул. В этих словах он узнал свой собственный высокопарный литературный стиль. Или скорее стиль Ван Арчера.

— Но как? — слабым голосом произнес он.

— Как? Кто знает? Как были созданы эти звезды в то время? В чем секрет вашего собственного творения? Кто понимает жизненную силу, творческий порыв?

— Но я не могу быть двумя людьми, — возразил Эдди Томпсон.

— Мой дорогой мальчик, конечно, не можешь. Именно поэтому я здесь. Ты пытался быть двумя людьми в течение десяти лет, но это не сработало. Рано или поздно нам пришлось бы раздвоиться. Это случилось пять минут назад. Теперь ты тот, кем был всегда — Эдди Томпсон. Я — то, что ты создал — Ф. Тэтчер Ван Арчер, — бородач улыбнулся. — О, признаю, это звучит странно, но не принимай всё так близко к сердцу. В конце концов, ты создал меня. Я полагаю, ты мог бы сказать, что я порождение твоих психических усилий. Десять лет ты всеми способами пытался стать другим человеком. Ты жил, дышал, думал в терминах этого человека. Ф. Тэтчер Ван Арчер не выходит у тебя из головы ни днем, ни ночью. Ты даже изменил свою внешность, чтобы выглядеть как он, изменил свои привычки и личность в соответствии с его вкусами. Для мира ты был этим человеком, а не собой. Кто написал все твои рассказы? Ф. Тэтчер Ван Арчер. Кто заработал твои деньги? Ван Арчер. Который завоевал тебе друзей? Ван Арчер. За кого вышла замуж твоя жена? За писателя Ван Арчера. Кто напряженно работал по четырнадцать часов в день, кто, можно сказать, в течение десяти лет обеспечивал твое существование? Ф. Тэтчер Ван Арчер! Думаешь, удивительно, что есть такой человек? Настоящее чудо в том, что Эдди Томпсон все еще существует.

— О, выходит теперь я не настоящий? — рявкнул озадаченный мужчина. — Не довольствуясь похищением моего тела и моей души, вы лишаете меня даже права на собственное существование!

— Нет, — медленно ответил Ван Арчер. — Никто не может быть лишен этого права. Наверное, поэтому это и случилось. Ты отрицал себя, притворяясь мной. Мы должны были стать отдельными личностями, прежде чем твое истинное «Я» будет потеряно. Выпьешь еще?

Эдди Томпсон налил себе виски и выпил сам. Тэтчер Ван Арчер пил медленно, с умиротворяющей улыбкой.

— Творческий порыв — странная штука, — задумчиво произнес он. — Кто может точно описать, что происходит в голове, когда он творит? Какие силы в действительности пробуждаются, когда человек создает картину из холста и масляных красок, когда он играет музыку или пишет роман?

— Это просто сборка вещей, — вынужден был сказать Эдди Томпсон. — На самом деле вы не создаете ничего, кроме картины в сознании тех, на кого влияет ваша работа.

— Что такое реальность? — рявкнул Ван Арчер. — Ты сам — всего лишь картинка, образ в сознании твоих друзей, и читающей публики. Ты не более реален, чем персонаж из книги. И за десять лет ты сделал Ф. Тэтчера Ван Арчера более реальным, чем ты сам. Он сильнее тебя. Смотри.

Арчер бросил на стол банковскую книжку. У Тэтчера Ван Арчера был банковский счет на его имя.

— Взгляни, — он указал на ряд книг выдающегося писателя Ф. Тэтчера Ван Арчера. Затем постучал по почтовой бумаге с монограммой на столе, по визитным карточкам. Он вытащил носовой платок и деликатно высморкался, указывая на кружевные инициалы «Ф. Т. Ван А.».

— Да, — сказал Эдди Томпсон. — Да, наверное.

Внезапная мысль посетила его.

— Но послушайте, все это, должно быть, кажется вам более странным, чем мне. Почему вы не радуетесь?

Ван Арчер улыбнулся.

— Разве ты не забыл, что я публичная персона? — напомнил он. — Я искушенный человек. Меня ничто не пугает — благодаря тебе. Нет, это ты, мой мальчик. Ты неопытный, неискушенный выпускник колледжа. И теперь это моя проблема.

— Какая проблема?

— Что с тобой делать, конечно. Очевидно, ты не можешь продолжать жить здесь.

— Что?

— Послушай, Томпсон. Отныне я — это ты. У меня есть твоя борода, твоя одежда, твое имя. Я писатель, не так ли? Я тот, кого читает твоя публика, с кем консультируется твой издатель, спит твоя жена, с кем знакомы твои друзья. А теперь ты обычный студент. Да ведь тебя никто не знает! Это мой дом, разве ты не видишь? Я купил его и заплатил за него, и я не могу позволить тебе торчать здесь.

— Тэтчер!

— Боже мой, моя жена! — вскрикнул Эдди Томпсон, и ни один театральный возглас не был бы исполнен с большим энтузиазмом.

— Твоя жена? — спросил Ван Арчер.

— Да!