Рассказы. Том 2. Колдовство

Он провел в поисках несколько часов. А когда вернулся, был бледен, потрясен и постарел. Чарльзу стало хуже, он рвал на себе путы и беспрерывно выл. Мы убрали цветы, все еще не веря в их силу. И отправились назад.

Возвращение было ужасным. Чарльз начал заметно меняться. Отец и капитан спорили, пока не поняли правды. Волки Луны, должно быть, когда-то были людьми, но ликантропические цветы превратили их в волков, воющих в ямах, точно так же, как бедный Чарльз выл, требуя крови. Мы приземлились, надеясь удержать Чарльза взаперти, пока не сможем тайно перевезти его. Отец хотел изучить его ликантропию как болезнь — вылечить его, если возможно. Но Чарльз знал. Хотя он больше не мог говорить, он знал. И он прогрыз свои путы и попытался убежать. Когда он укусил репортера, капитан Зуррит пристрелил его. Но обычные пули не убьют оборотня. А теперь он убил отца…

Эдна уронила голову мне на плечо и задрожала.

— Мы должны найти его, Терри! Теперь он вырвался на свободу и будет искать крови, куда бы ни пошел. Эти существа бессмертны, а цветы изменят и других людей. Мы должны уничтожить эти цветы в первую очередь. Все цветы должны быть сожжены, пока этот поганый запах не исчезнет навсегда.

— Нет, нельзя! — в комнате раздался низкий голос. Мы оба обернулись и увидели застывшее лицо капитана Зуррита. Я посмотрел в это лицо, а потом — в дуло револьвера.

— Хорошо, что я прибыл вовремя, — сказал капитан. — Просто слушайте, что я говорю, и держите руки на виду. Я не хочу проблем.

Эдна вопросительно посмотрела на капитана.

— Но профессор мертв, — пробормотала она. — А Чарльз сбежал.

— Меня это не касается, — отрезал капитан. — Меня интересуют цветы, а не спасение нескольких никчемных жизней. Эта партия цветов прибыла с Луны. Не будьте дураками. Она имеет огромную научную ценность. Это форма лунной жизни, и ее необходимо изучать. Наука может многому у нее научиться. Вы не должны уничтожать ее из-за детского суеверного страха.

— Но Дево убежал, и будет убивать, — возразил я.

Револьвер дернулся, призывая меня к молчанию.

— Перестань рассуждать, как школьник. Даже, если так? В свое время его схватят, и живым. Его тоже надо изучить.

— Ты помешался! — закричал я. — Сумасшедший, фанатик! Наука или не наука, но в этих цветах таится ужас, который должен быть уничтожен, чтобы спасти человечество. Его укус убьет многих, но он просто заразит других людей — как вирус собачьего бешенства, он будет действовать в их крови, пока они тоже не станут полуживыми зверьми, жаждущими смерти. Мир наполнят рычащие ужасы, оборотни. Они уничтожат всех людей. Ты же видел, что произошло на Луне, это может произойти и здесь. Целые города лающих волков, воющих на Луну. Ты не можешь желать подобного!

— Мне плевать. Я заберу эти цветы, сейчас же.

Я посмотрел в окна. На улице было темно, и уже поднималась Луна. Наступала ночь, и где-то во тьме эта тварь готовилась убивать, высунув красный язык и разинув сверкающую пасть.

— А как же документы с корабля, приборы? — спросил я, пытаясь выиграть время для размышлений.

— Я принес их сюда, — сказал капитан Зуррит. — Они в безопасности в доме, все твои драгоценные секреты. Судно тоже проверено — вы найдете его готовым к обратному полету, если хотите. Меня это не интересует. Я задержал репортеров и полицию по поводу стрельбы сегодня днем. Их не будет до утра. Я не хочу, чтобы что-то помешало моим планам. Эти растения сегодня вечером отправляются со мной в Москву. Я буду изучать их на досуге, со своим персоналом.

Эдна сделала движение, но капитан заметил это.

— Не глупи, девочка. Я буду стрелять без колебаний, уверяю. А теперь я возьму цветы и уйду.

Он сгреб цветы со стола, и на мгновение его огромная рука сжала их белую массу. Его ноздри раздувались, когда он вдыхал приторный запах. Глаза сузились.

— Восхитительно, — пробормотал он себе под нос. — Они приносят видения. На обратном пути они снились мне. Теперь они мои, я буду дышать их ароматом. Я вдохну всю красоту и всю странность…

— Он сумасшедший! — прошептала мне Эдна. — Он спятил! Его история безумна; он хочет цветов не по научным причинам, а из-за того, что они начали очаровывать его, их запах начинает изменять его, как произошло с бедным Чарльзом. Он станет…

— Уже стал, — прошептал я.

Так оно и было. В бледных сумерках я видел это. Зловещие пальцы лунного света вцепились в окна, затем проникли внутрь длинными, костлявыми нитями света. Казалось, они хлестнули по цветам в руке капитана, и вспыхнуло белое пламя. Под воздействием лунных лучей запах, этот нечестивый миазм, казалось, усиливался. Я не мог закрыть ноздри от усиливающегося, магического запаха, который внедрялся через дыхательные пути и проникал в мозг.

Капитан держал цветы, и я видел, как он меняется. Нос его стал рылом, а глаза покраснели. Бледные волосы ощетинились на его лице, загрубели в бороде и на затененной шее. Руки удлинились.