Рассказы старых переплетов

Захваченный спором, профессор Я. Пич задумал одним ударом восстановить доброе мнение о КЗР. Для этого он решил провести новую химическую экспертизу, памятуя, что уже однажды химики авторитетно высказались в поддержку рукописей. Причем экспертизу он надумал осуществить не на родине, а в Париже и Милане, так сказать, на нейтральной почве и руками беспристрастных авторитетов. Вернувшись из-за границы, Я. Пич опубликовал в газете «Народни политика» данные новой химической экспертизы, будто бы подтвердившей подлинность рукописей.

Словно ответные выстрелы, прозвучали выступления журнала «Час» и газеты «Народни листы». В одной из статей Я. Пич подвергся оскорблениям, научная ценность его собственных работ была поставлена под сомнение.

На другой день после появления роковой статьи профессор Я. Пич покончил жизнь самоубийством.

В третий раз рукописи послужили причиной гибели человека.

Пять дней спустя все крупные пражские газеты опубликовали «манифест», написанный от имени группы специалистов — университетских профессоров и работников Национального музея. В этом «манифесте» категорически утверждалось, что рукописи являются безусловно поддельными. Однако ситуацию это не разрядило и мало что дало для обуздания страстей.

Так, склоняясь то в одну, то в другую сторону, подобно маятнику, переходила инициатива от защитников рукописей к их противникам и наоборот.

Суеверным — они хорошо помнили, как кончили Ганка, Вашек, Пич, — могло показаться, что иметь дело с рукописями опасно для жизни. Тем не менее борьба продолжалась. И только мировая война внесла вынужденную паузу и охладила пыл сторон.

Надо, однако, заметить, что еще перед самой войной были опубликованы результаты палеографического исследования рукописей, предпринятого профессором Г. Фридрихом. Его вывод: обе рукописи (КЗР) писаны различным почерком и разными чернилами, но, несомненно, могут быть приписаны одному лицу по характеру выполнения целого ряда букв, начертание которых противоречит средневековой манере письма.

Но главное, на что обратил он впервые внимание, — это две страницы двух других старинных рукописей, найденных Ганкой вместе с KP, подлинность которых никем не оспаривалась. Эти рукописи хранились в Национальном музее в папке с надписью «К материалам KP». На обоих листах почерком Ганки, зелеными чернилами — такими же, какими написана ЗР и выполнены некоторые завитки на KP, значилось: «Найдено при Краледворской рукописи в 1817 году».

Свой анализ профессор Г. Фридрих заключил следующим выводом: с помощью нового химического исследования надо «установить тождественность чернил, которыми написана указанная выше подпись Ганки, с чернилами его украшений на заглавных буквах и с чернилами, которыми написана ЗР. Тогда бы, разумеется, окончательно прекратились попытки защищать подлинность рукописей — попытки, которые нельзя назвать иным словом, как напрасной и пустой тратой времени и сил».

Приблизительно в то же время, в 1913 году, Чешская академия решила к столетию открытия КЗР выпустить их точное фотографическое издание. Для проведения объективного фотографического исследования пригласили противника КЗР профессора Пражского университета В. Войтеха. Однако его работу прервала война. Лишь после ее окончания были опубликованы результаты. И снова публику, да и самого ученого ждал сюрприз.

Из досье по делу о рукописях. В. Войтех: «Всего было проведено более 400 исследований. Они были направлены на выявление различных разур[13], главным образом в KP, и на обнаружение какого-либо старого письма, возможно, соскобленного, на основании чего можно было бы судить о возрасте ЗР. Кроме того, меня чрезвычайно занимало то таинственное место, на котором должна была быть криптограмма „В. Ганка сделал“. Несмотря на то, что было проведено исследование как лучами, видимыми сквозь различные фильтры, так и непроникающими лучами (инфракрасными и ультрафиолетовыми) и рентгеновскими, не удалось обнаружить какое-либо иное письмо. Иногда казалось, что здесь или там проступают следы какой-то другой записи, но при ближайшем исследовании оказывалось, что это структура пергамента…

Результаты моего фотографического исследования кратко можно представить следующим образом:

1. ЗР не является палимпсестом (т. е. рукописью подчищенной и вновь написанной), и нигде, даже на полях, нет другого письма, которое относилось бы к более новому времени.

2. Криптограмма „В. Ганка сделал“ — это решительно не то, что в ней усматривалось. Это загадочная мазня, состоящая из нескольких слоев краски разного состава, так что она не поддается разгадке.

3. Доказательство о полосках, связанных с KP, теряет силу. (Об этом речь пойдет позже. — Р. Б.)

4. Подтверждена чрезвычайная надежность предыдущих исследований, проведенных Кордою, Белогоубеком, Стокласом, Шафариком…

5. Не были обнаружены никакие признаки, которые свидетельствовали бы о том, что КЗР — это современная подделка».