Рассказы сновидца

И той же ночью он торжественно поклялся той клятвой в одном из храмов Моря, но три короля возлагали надежды более на красоту Хильнарик, чем на силу клятвы.

На другой день Ательвок ранним утром пришел из страны Толдис утром через Восточные Поля ко дворцу Эйразима, и Хильнарик встретила его на террасе. Они спросила, доводилось ли ему убивать тура, и он ответил, что убил трех, а потом рассказал, как добыл своего первого тура у пруда в лесу. Он взял тогда отцовское копье, пошел на берег пруда и затаился под азалиями, ожидая, пока взойдет звезда, при первых лучах которой туры приходят на водопой. Он пришел слишком рано, и ему пришлось ждать долго-долго, и часы ожидания казались нескончаемыми. Уже все птицы улетели в гнезда, закружились летучие мыши, время водопоя пришло, и Ательвок стал думать, что никто не придет. Когда он совсем отчаялся, заросли бесшумно раздвинулись, и могучий бык вырос у кромки берега, огромные рога свисали по бокам головы, концы их загибались кверху, а расстояние между ними было в четыре шага. Большой бык не видел Ательвока, потому что стоял на другой стороне пруда, а Ательвок не мог подползти к нему по берегу, потому что боялся попасть на ветер, ведь туры, обитая в густом лесу, видят плохо, а полагаются на слух и чутье. Но он быстро придумал, как поступить, пока бык стоял с поднятой головой всего в двадцати шагах от него. И вот тур настороженно потянул носом воздух, прислушался, а потом опустил тяжелую голову к воде и стал пить. В это мгновение Ательвок прыгнул в воду и, как стрела, понесся в глубине между стеблей удивительных растений, широкие листья которых плавают на поверхности. И Ательвок держал копье прямо перед собой, а пальцы левой руки он крепко сомкнул и не разжимал, потому и не всплыл на поверхность и не запутался в стеблях водных растений, а, увлекаемый силой толчка, двигался прямо вперед. Когда Ательвок прыгнул в воду, бык, должно быть, вскинул голову, испугавшись всплеска, потом он прислушался и понюхал воздух, но, не почуяв никакой опасности, замер на несколько мгновений, потому что в таком положении и застал его Ательвок, когда, задыхаясь, вынырнул у берега. Он мгновенно вонзил копье в горло тура, и тот пригнул голову, увенчанную страшными рогами. Но Ательвок ухватился за рока, и бык протащил его через заросли рододендрона, прежде чем упал. Но потом снова вскочил на ноги и умер стоя, все еще сражаясь, захлебнувшись собственной кровью.

Хильнарик слушала этот рассказ, будто перед ней стоял герой древности во всей своей легендарной славе.

И они долго гуляли по террасам, говоря друг другу те же слова, которые говорились и говорятся, и всегда в мире будут уста, чтобы их произносить. А над ними возвышался Полтарнис, созерцающий Море.

И вот пришло время Ательвоку отправляться в путь. И Хильнарик сказала ему:

— Неужто ты и вправду только взглянешь вниз с вершины Полтарниса и вернешься?

Ательвок ответил:

— Я непременно вернусь, потому что твой голос прекраснее гимнов, которые поют жрецы, славя Море, и хотя много рек впадает в Ориатон и вся их красота сбирается в том, что должно открыться моему взору, я все же вернусь и поклянусь, что твоя красота превосходит их красоту.

И ответила Хильнарик:

— Мудрость сердца моего, или странное предвидение, или тайное знание говорит мне, что я никогда больше не услышу твоего голоса. И я прощаю тебя.

Но он, вновь и вновь повторяя принесенную клятву, отправился в дорогу, и все оглядывался назад, пока склон не сделался слишком крут и взгляд его не уперся в камень. Он вышел ранним утром и взбирался весь день, почти не давая себе отдыха, по тропинке, каждая пядь которой была выглажена множеством ног. Прежде чем он достиг вершины, солнце скрылось за ней, и все темнее и темнее становились Срединные Земли. Тогда он сделал рывок, дабы успеть до темноты взглянуть на то, что должен был открыть ему Полтарнис.

Тьма уже стояла над Срединными Землями, и огоньки городов мерцали в тумане, когда он добрался до вершины, но впереди солнце еще не покинуло небосвод.