Рассказы (сборник)

Планета Надежда. Второй тёплый сезон. Вечер.

Старый, вспученный асфальт гулко отзывался в сиденье велосипеда. Время от времени приходилось объезжать завалы по на обочине, давя шинами мелкие гнилые яблочки, в которых копошились засыпающие осы. На Надежде начинался короткий сезон, напоминающий земную осень.

Привалов обогнул кривой обрезок трубы, торчащий посередине дорожки. Когда-то его вкопали аборигены, чтобы закрыть проезд: место было чересчур уж бойкое, совсем рядом сложная развязка — так что, наверное, все норовили свернуть в тихий переулок и проехать метров триста мимо дома и детского садика.

Поскрипывали и позвякивали под порывами ветра качели. Ветерок покачивал оборванную цепь от «гигантских шагов». На удивление хорошо сохранились разноцветные деревянные лесенки, на которые когда-то карабкались карапузики в шортиках. Саше вспомнилась фотография, которую он нашёл на полу в местном кинотеатре: пузатый папа с пацанёнком на плече и некрасивая пожилая мама с волосяным гнездом на голове, напряжённо улыбающаяся в объектив. Судя по всему, фотография была сделана года за полтора до начала пандемии: именно тогда, по мнению земных историков, вошли в моду эти идиотские женские причёски.

Повернув за угол, Саша увидел крытую мусорку: проржаевешие контейнеры, вокруг которых делают круги почёта черные жирные мухи. Интересно, что же они там едят? Мусор-то, поди, давно окаменел? Или туристы что-то выбрасывают? С тех пор, как планету почистили и открыли для посещений, они сюда валом валят. Как будто здесь мёдом намазано. Некоторые даже устраиваются в развалинах, живут там, готовят себе еду на древних электроплитках, пытаются читать уцелевшие бумажные книги…

«Стервятники. Просто стервятники», — с неожиданной для себя неприязнью к безобидным чудакам подумал Привалов.

Н-да. Людей всегда тянуло к смерти. А тут — целая мёртвая планета. Впрочем, нет. На мёртвых планетах царит кладбищенский дух: давно сгнившая, иссохшая, сгоревшая человеческая плоть всё равно не даёт забыть о себе. Нет, Надежда — не мёртвая. Просто пустая. Как ореховая скорлупа.

Он проехал мимо развалин какого-то здания с толстенькими псевдоантичными колоннами. В тормоза попадали сухие листья и весело трещали, задевая стальные спицы колес. А была ли, кстати, здесь античность? Саша задумался, поковырялся в памяти, но ответа не нашёл. Возможно, его и не было: несмотря на годы исследований, раннюю историю планеты земляне знали неважно. По сохранившимся книгам и фильмам удалось реконструировать только последние века, довольно банальные для гуманоидного мира земного типа. Индустриализация, три мировые войны, бурное развитие технологий. И техногенные катастрофы, куда же без них. В принципе, с этим справились бы — но тут началось загадочное «бешенство генных структур» (позднее названное генной фугой) из-за которого местные жители стали стремительно взрослеть в двенадцать-тринадцать лет, а в девятнадцать умирал от старости. Земляне ещё застали какие-то остатки населения, но помочь уже ничем не смогли. Последние жители Надежды, заботливо вывезенные с планеты, тихо угасали в земных больницах.

По официальной гипотезе, поддерживаемой земными СМИ, генная фуга была результатом глобального нарушения экологического равновесия в результате чересчур быстрого и несбалансированного промышленного развития. По другой гипотезе, сугубо неофициальной, но на практике разделяемой большинством прогрессоров, полевых историков, и вообще всеми, кто был хоть как-то в курсе дела, это было началом агрессии Странников…

Начался каменный забор, покрытый разводами плесени: сказывалась близость океана. Дальше пошли ряды пустых окон, кирпичный мусор, пыльные витрины лавчонок, продававших невесть когда неведомо что неизвестно кому.

Саша притормозил: возле одной из дверей стоял «стакан». Классический, описанный во всех учебниках по истории Надежды, «стакан» Странников: цилиндр высотой метра в два и метр в диаметре из полупрозрачного, похожего на янтарь материала. Привалов поднял бровь: в прошлом десятилетии эту дрянь почти всю повывели. Тем не менее, в последнее время «стаканы», «стекляшки», и прочие морально устаревшие ловушки на человека вдруг снова начали появляться… Похоже, время от времени оживают какие-то старые программы. После того, как команде Сикорски удалось-таки обрубить подпространственные каналы Странников — жаль, не удалось выяснить, куда же они всё-таки вели — вся эта хитрая машинерия стала постепенно деградировать. Самые сложные ловушки — «подушки», «хрусталики» и «водопады» — просто вымерли. И хорошо, что вымерли: эти штуки были опасны даже для профессиональных прогрессоров.