Рассказы [Сборник]

Как-то на четвертый день полета он сидел, прислонившись к переборке, и наслаждался оставшимися минутами тяжести в конце обеденной смены. К нему подошел Маккой и уселся рядом. Старшина приладил к физиономии дымовой фильтр и закурил. После первой глубокой затяжки он принялся разглагольствовать:

— Ну, как оно, земляк?

— Да вроде бы ничего. Но эта раскосмическая болезнь, итти ее налево… Маккой, как вам удалось к ней привыкнуть?

— И ты скоро справишься. Тело само выработает новые рефлексы — так и у меня было. Как только научишься лопать, не задыхаясь и не срыгивая, будет полный порядок. Тебе даже понравится. Невесомость ведь успокаивает и расслабляет. За четыре часа сна высыпаешься как за десять.

Либби удрученно покачал головой.

— Наверно, мне не привыкнуть.

— Привыкнешь. Во всяком случае, тебе самому будет лучше, если привыкнешь. На этом сраном астероиде считай что нет никакой силы тяжести. Главный геодезист говорит, она не больше двух процентов от нормальной земной. Этого будет маловато, чтобы вылечить твою космическую болячку. Учти, там даже во время священного обряда жратвы никто не станет включать ускорение.

Либби испустил стонущий звук и обхватил руками голову.

Найти нужный астероид среди тысяч других — так же просто, как с земной орбиты разглядеть в Лондоне Трафальгарскую площадь. Вы ведь стартуете со скоростью около девятнадцати миль в секунду, что примерно равно скорости самой Земли. И пытаетесь выписать траекторию, которая не только пересечет орбиту крошечного быстро несущегося тела, но и обеспечит свидание. Астероид Н5-5388 — «восемьдесят восьмой» — лежал от Солнца на расстоянии около двух десятых астрономической единицы, что составляло чуть больше двухсот миллионов миль. Когда корабль стартовал, он находился в трехстах миллионах миль от астероида, причем с противоположной стороны от Солнца. Капитан Дойл распорядился, чтобы штурманы рассчитали базовый эллипс, по которому корабль должен был двигаться в свободном полете вокруг Солнца примерно триста сорок миллионов миль. Принцип расчета был похож на тот, что применяется охотником, который стреляет утку «влет», вводя элемент опережения. Но представьте себе, что во время выстрела дневное светило слепит вам глаза, птицу с вашей «огневой позиции» не видно и у вас для прицела нет ничего, кроме нескольких пыльных отчетов о том, как двигалась цель, когда ее наблюдали в последний раз.

На девятый день капитан Дойл отправился в штурманскую рубку и начал мучить клавиатуру массивного вычислительного комплекса. Затем он послал дневального за штурманом. Через несколько минут внушительная фигура вплыла в дверь, зафиксировалась с помощью троса и поприветствовала капитана, пристегнутого ремнями к своему креслу:

— Утро доброе, шкипер.

— Привет, Блэки, — старый космический волк поднял глаза от экрана. — Я как раз проверяю твои расчеты по «обеденным» ускорениям.

— Может, отправим за борт всех этих крысят, сэр? Вместе с очередной порцией мусора. Тогда ни вам, ни мне заниматься ерундой больше не придется.

— К сожалению, это лишь мечты. А в жизни, если мы не дадим ребятам проглотить свою пайку, то довезем до астероида кучку доходяг. С десяти по корабельному времени я собираюсь приступить к торможению. Какие у нас были скорость и координаты на восемь вечера?

Штурман достал из кителя блокнот.

— Скорость — триста пятьдесят восемь миль в секунду; курс: прямое восхождение — пятнадцать часов, восемь минут, двадцать семь секунд; склонение — минус семь градусов, три минуты; расстояние до Солнца — сто девяносто два миллиона четыреста восемьдесят тысяч миль. Наше радиальное положение — двенадцать градусов над курсом и почти нулевое на курсе по прямому восхождению. Солнечные координаты нужны?

— Пока что обойдемся без них. — Капитан склонился к компьютеру, принял озабоченный вид и, пока шли расчеты, сосредоточенно жевал кончик языка. — Я хочу, Блэки, чтобы ты покончил с ускорением за один миллион миль до орбиты «восемьдесят восьмого». Меня трясет от злости, когда я трачу топливо, но в поясе астероидов столько всякого хлама, да еще этот наш чертов булыжник такой крохотный, что придется закладывать поисковую кривую. За эти двадцать часов торможения кое-что надо будет сделать. На восьмом часу начинай изменение курса влево. Примени асимптотическое приближение. К шести утра наш доблестный звездолет должен быть неподалеку от «восемьдесят восьмого», на круговой траектории, параллельной его орбите. Если меня не забудут разбудить, я поднимусь в три.

— Есть, сэр.

— Когда получишь окончательные расчеты, забрось их мне. Журнал распоряжений пришлю тебе попозже.

Корабль ускорялся по расписанию. Вскоре после трех утра капитан появился в рубке и уставился в забортную темноту. Солнце все еще пряталось за корпусом корабля, и непроглядная мгла пробивалась только голубыми просверками приборов, да лучиком света из-под крышки приборной доски. Услыхав знакомые шаги, штурман повернулся.

— Доброе утро, капитан.

— Надеюсь, доброе, Блэки. Он уже виден?