Рассказы про Юнь-Цяо

Юнь Цяо встретил гонца у дверей своей хижины. Офицер вручил монаху простой конверт и стал ожидать ответа.

Юнь Цяо прочёл письмо и сказал военному:

— Господин офицер, передайте господину Мао, что я готов с ним говорить и жду его у себя, в любое, удобное для него время.

Затем, ещё раз прочитал письмо:

"Уважаемый Учитель, встречи с вами ищет тот, кого госпожа Вэнь Цимэй имела честь представить вам, в храме города Чанша провинции Хунань. Я поклонялся своей матери. Куда бы она ни пошла, я следовал за ней. Когда в храме сжигали благовония и бумажные деньги, то сжигал их и я. Когда отбивали поклоны Будде, то и я отбивал их. Оттого, что моя мать верила в Будду, верил в него и я!

Ши сань я-цзы.* (Так называла меня мать), или Мао Цзэдун".

________________________________

* Ши сань я-цзы (кит.) Третий ребёнок по имени Камень.

В северных пределах Поднебесной

Как-то ученики попросили Юнь Цяо рассказать им, кто такие русские. Учитель, прихлёбывая из большой глиняной кружки, травяной чай собственного сбора, обвёл   внимательным взором учеников, и голосом, спокойным и твёрдым, начал  свой рассказ:

— На самом деле, никаких "русских" не существует в природе. Есть — малокитайцы, население далёкой окраины Поднебесной империи, которую издревле населяли северные китайцы, говорящие на особом наречии китайского языка. Их называли "Ру Ски", где иероглиф "Ру" дословно означает "житель", а иероглиф "Ски"- географическое название большой местности на северо-западе Великого Китая, простирающейся от Северного Океана до Кавказских гор. Так называемый "русский народ" был придуман в японском Генеральном штабе. Японцы изо всех сил пытались насаждать русский сепаратизм, Малокитайцам вбивали в голову, что они не китайцы, но "русские" и что Китай и китайцы, им "русским" — враги. Борьба шла за национальное самосознание. Японцы старавшиеся заставить китайцев считать себя "русскими", решили навязать вместо китайского языка искусственный язык и искусственную письменность. — Юнь Цяо перевёл дыхание, долил чай в кружку из старого чайника и продолжил.

— Ими был создан так называемый "русский язык" представляющий собой смесь славянских, финно-угорских и тюрских слов. "Русских" заставили писать на непонятной для них "кириллице". Китайские иероглифы были забыты, и более того, превратились в сознании новых "русских" в непонятную абракадабру - "китайскую грамоту"! В японском генштабе были придуманы и все "русские песни" и "русские былины". Непобедимый китайский воин Боджинг* превратился в "Илью Муромца", а народная китайская песня "Течёт река Имиль" в "Течёт река Волга"!

Ученики слушали Учителя затаив дыхание.

Юнь Цяо протянув руку к полке, на которой хранились старинные книги, достал один из свитков, развернул его и прочёл:

"Могущество Китая может быть подорвано только отделением от неё Ру-си. Необходимо не только оторвать, но и противопоставить Ру-си Китаю, стравить две части единого народа и наблюдать, как брат будет убивать брата. Для этого нужно только найти и взрастить предателей среди национальной элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть всё китайское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Всё остальное — дело времени."

— Это написал, ещё в конце прошлого века, после поражения Японии в Японско-Китайской войне 1895-го года, японский премьер-министр Ито Хиробуми, один из девяти "гэнро"** — государственных деятелей, которые служили в качестве неофициальных советников императора Мацухито. — Учитель сделал многозначительную паузу. — Теперь, я надеюсь, вы понимаете, откуда взялись "русские"?

Ученики молчали, и лишь один из них, Чжан Сю, успевший до того, как стать послушником, окончить университет в Пекине, почтительно поднял руку.

— Прости Учитель, но ведь это Китай потерпел поражение в той войне, ведь это мы, китайцы, подписали унизительный для Китая Симоносекский договор. И это у нас, китайцев, проклятые гуйцзы*** оттяпали острова Пэнху и Тайвань! Почему ты тогда говоришь о победе?

— Чжан, — Учитель обратил свой взор на юного послушника, - ты не перебил меня, когда я нёс сущий вздор про русских, но возмутился, когда я назвал поражение победой. А откуда ты знаешь, что всё было так, как говоришь ты?

— Учитель, про это написано в книгах и учебниках!

— Ах, в книгах и учебниках! А сколько раз, уже при нашей памяти, Чжан Сю, переписывались книги и учебники? Чжан, прошлое еще более многовариантно и непредсказуемо, чем будущее. А критерием положительной или отрицательной оценки исторического события могут быть только, — Юнь Цяо многозначительно поднял вверх указательный палец, — национальные интересы государства! - Юнь Цяо лукаво улыбнулся и спросил учеников.

— Разве не этому нас учит наш Вождь и Учитель, Великий Кормчий, Председатель Мао Цзэдун? — Юнь Цяо вновь посмотрел на Чжан Сю. — Разве не так, тунчжи**** Чжан?

_______________________________________________

* Боджинг (кит) Восхищенный победой.

** гэнро (япон) Старейшина

*** гуйцзы (кит) Черти.

**** тунчжи (кит) Товарищ.