Рассказы, примыкающие к циклу «Американские боги»

Перед домом тянулась низкая каменная стена. За домом поднимался холм размером с небольшую гору – он полого спускался к озеру. Чуть в стороне шла дорога, по которой его привезли сегодня утром. Пройдя к дальнему углу строения, Тень нашел садик пряных трав, окруженный высокой стеной, за которой расстилалась пустошь. Спустившись в садик, он подошел внимательнее осмотреть сцену.

– Рекогносцировка? – спросил один из охранников в черном смокинге.

Тень не заметил, как он подошел, а значит, надо думать, он в своем деле дока. Как и большинство обслуживающего персонала, телохранитель говорил с шотландским акцентом.

– Просто осматриваюсь.

– Хотите местность изучить? Очень мудро. За эту сторону дома не беспокойтесь. В сотне ярдов отсюда есть речушка, впадающая в лох, а за ней – обрыв, пара сотен футов мокрых камней. Ногу некуда поставить.

– Вот как. А местные, те, кто может сорвать праздник, откуда они приходят?

– Мне-то откуда знать?

– Я, пожалуй, схожу вон туда, взгляну, как там и что, – сказал Тень. – Посмотрю, не пойму ли, каковы подходы.

– Я бы этого не делал, – сказал телохранитель. – На вашем месте бы не делал. Камни действительно опасны. Заглядитесь на что-нибудь – достаточно поскользнуться: полетите с камнями прямо в лох. Если пойдете туда, даже тела вашего, возможно, не найдут.

– Понимаю, – сказал Тень, который действительно понял.

Он пошел дальше в обход дома. Теперь, когда он их выискивал, он по пути заметил еще пятерых телохранителей и был уверен, что есть те, которых он пропустил.

Через французские окна в главном крыле дома он увидел огромную, обшитую деревянными панелями столовую, где за накрытым столом болтали и смеялись гости.

Тень вернулся в крыло для слуг. После каждой перемены блюд тарелки составляли на буфет, и обслуга угощалась вовсю, наваливая себе деликатесы. Сидя за деревянным кухонным столом, Смит уминал бифштекс с кровью, заедая его крабовым салатом.

– Вон там икра, – сказал он Тени. – «Золотой Осетр», высшего качества. В старые времена распорядители приберегали такое для себя. Впрочем, я не любитель этого лакомства, так что угощайтесь.

Тень из вежливости положил на край тарелки немного икры. Потом прибавил к ней крохотные яйца-пашот, несколько ложек пасты, немного куриного филе под сладким соусом. Сев рядом со Смитом, он принялся за еду.

– Не понимаю, откуда могут приходить местные, – сказал он. – Ваши люди блокировали подъезд. Любому, кто захочет сюда добраться, придется переплыть озеро.

– Значит, полазили вокруг?

– Да.

– Встретили кого-нибудь из моих ребят?

– Да.

– И что скажете?

– Мне бы не хотелось с ними связываться.

Смит ухмыльнулся;

– Такому здоровяку, как вы? Вы сумеете за себя постоять.

– Они убийцы, – просто ответил Тень.

– Только когда требуется, – отозвался Смит, вдруг перестав улыбаться. – Почему бы вам не подняться к себе наверх? Когда вы мне понадобитесь, я вам покричу.

– Конечно, – сказал Тень. – А если я вам не понадоблюсь, это будет очень тихий уик-энд.

Смит посмотрел на него в упор:

– Вы свои деньги отработаете.

По черной лестнице Тень поднялся в длинный коридор на самом верху и толкнул дверь в свою комнату. Снизу доносился шум вечеринки, он выглянул в небольшое оконце. Французские окна в главном крыле были распахнуты, и гости в перчатках и шубах, с бокалами вина в руках высыпали во внутренний двор. До него долетали обрывки перескакивающих с предмета на предмет разговоров – звуки слышались отчетливо, но слова и их смысл терялись. Временами из общего шелеста вырывалась отдельная фраза.

– А я ему говорю, таких судей, как вы, я не покупаю, а продаю…

Тень услышал женский голос:

– Это монстр, милочка. Совершеннейший монстр. Но что тут поделаешь?

А другая женщина говорила:

– Если бы я то же могла сказать о моем друге!

На это последовал взрыв смеха.

У него было два варианта. Он может остаться или попытаться уйти.

– Я остаюсь, – сказал он вслух.

Глава шестая

Это была ночь опасных снов.

В своем первом сне Тень снова был в Америке, стоял под уличным фонарем. Поднявшись на несколько ступенек, он толкнул стеклянную дверь и вошел в закусочную, похожую на вагон-ресторан в каком-нибудь поезде. Он слышал, как поет старик – поет низким скрипучим голосом на мотив «Мой милый за океаном»:

Мой дед продает резинки матросам.
Проткнет булавкой – а сам ни при чем.
А бабка – та вытравит плод без вопросов…
Боже, деньжонки текут ручьем!»

Тень прошел вдоль вагона-ресторана. За столиком в конце сидел седой старик с бутылкой пива в руке и распевал: «Боже, деньжонки текут ручьем!» Когда он завидел Тень, его лицо расплылось в широкой обезьяньей улыбке.

– Садись, садись, – ткнул он бутылкой в сиденье напротив.

Тень сел напротив старика, которого знал под именем Среда.

– Ну и в чем беда? – спросил Среда, вот уже два года как мертвый или, во всяком случае, настолько мертвый, насколько бывают подобные ему существа. – Я бы предложил тебе пива, но обслуживание здесь ни к черту.