Рассказы освободителя

— БРДМы одни без нас мосты не удержат, — так же, нарушая правила, взмолился Журавлёв. Сидеть в банке ему совсем не хотелось: пропадет бумажка какая — к стенке поставят. Поэтому он всячески пытался оставить в банке за себя кого-нибудь другого — начальника штаба батальона, например, — а самому отправиться на мосты.

Сделать вид, что он не заметил банк во время движения, Журавлёв тоже не мог — это могло боком выйти, стрелочника всегда найдут. А кому как не командиру разведбата в такой ситуации быть стрелочником? И принимать первоначальное решение он мог только одно: оставаться на месте самому. «Наставление по разведке» четко регламентирует поведение командира в такой ситуации: простую и ясную задачу поручать заместителю; сложную, рискованную и неясную — выполнять самому. И начальник штаба дивизии еще раз подтвердил это:

— Курск, куль с ними, с мостами, — банк держи! Прием.

Комбат выключил ЗАС[12] и крепко выматерился. Где-то совсем рядом простучала короткая автоматная очередь, а вслед за ней три длинные пулеметные. Звук автоматной очереди был необычно глуховат, но пулеметы комбат узнал безошибочно: СГМ[13]. Видно, у мостов чехи пальнули из автомата, а наши ответили из пулеметов. Все вновь затихло.

Из окон то тут, то там стали выглядывать удивленные заспанные люди. Видно, вступление в город нескольких разведывательных батальонов осталось почти незамеченным, но звук стрельбы разбудил горожан. Тут и первые прохожие появились. Какая-то пожилая женщина остановилась у командирского танка, осмотрела его и спокойно отошла. Дворник со щеткой вместо привычной нам кустарной метлы остановился у другого танка. Чешская армия имеет на вооружении такие же танки; кроме того, разведчики вместо полевой формы носят пятнистые маскхалаты без знаков различия, поэтому, вероятно, жители окрестных домов просто не могли себе представить, что это не чешская армия, а какая-то другая.

Не забывайте, что красные звезды, гвардейские знаки, белая кайма и прочие украшения наносятся только на броню боевых машин «придворных дивизий» перед парадами, демонстрациями мощи и прочей показухой. Обычные танки и бронетранспортеры Советской Армии никаких опознавательных знаков не имели, кроме трехзначного номера на броне да иногда опознавательного знака дивизии — ромбика, оленя, дубовых листьев. Сейчас в дополнение к этому вдоль всего корпуса танка и поперек башни были нанесены широкие белые полосы. Эти-то полосы и заинтересовали пожилого мужчину со шрамом на левой щеке. Он долго рассматривал танки, а потом обратился с вопросом к разведчикам, сидевшим на броне. Те явно не поняли вопроса, промолчали. Седой постоял еще несколько минут у танка, а потом отошел, недоуменно пожимая плечами.

Журавлёв, из окна банка наблюдавший за этой картиной, приказал собрать всех офицеров в центральном зале.

— Сейчас пойдут вопросы, что да как, да зачем мы здесь. Приказываю посылать всех как можно дальше. У меня на этот счет большой опыт с пятьдесят шестого года. Ясно?

— Ясно! — дружно и весело ответили офицеры.

Но комбат заметил, что самому молодому из офицеров, командиру четвертой глубинной разведгруппы, что-то не ясно.

— Что у тебя?

— Товарищ майор, а как же быть с приказом политуправления «Каждый советский солдат — дипломат и агитатор»?

— Пусть замполит агитирует на мосту, он за это деньги получает! — отрезал комбат. — А пока его нет, всех посылать!

Комбат, наверное, сообразил, что его слова могут быстро передать замполиту, и оттого более миролюбиво добавил:

— Мы охраняем объект особой важности. Пока не получим подкрепление, нечего дискуссии разводить. Скоро подойдет танковый полк, тогда агитировать будем.

В зал влетел сержант Прохоров, заместитель командира взвода:

— Товарищ майор! Танки. Без опознавательных знаков!

— Что за танки?

— Пятьдесят пятые!

— Рота, к бою!

3

Широкие белые полосы были нанесены на все боевые машины войск, принимавших участие в операции «Дунай», дабы отличать их от таких же боевых машин армии Чехословакии. Предполагалось, что армия Чехословакии останется в своих казармах и выступить не посмеет. Появление бесполосых танков и других боевых машин могло означать только одно: они таки осмелились.

До подхода танкового полка оставалось не меньше часа, помощи ждать было неоткуда. Журавлёв с тоской смотрел на приближающийся головной танк, на лобовой броне которого не было и следа белой краски.

Рота глубинной разведки укрылась в здании банка, два ПТ-76 приготовились встретить чехов бронебойными снарядами.

ПТ-76 — танк разведывательный, плавающий, оттого ни тяжелой брони, ни мощного вооружения на нем нет. В сравнении с Т-55 он беззащитен. Кроме того, батальон оказался разорванным на части и противостоять приближающейся чешской танковой колонне, конечно, не мог.

Ствол ПТ-76 плавно опустился, башня чуть заметно поплыла в сторону: сейчас врежет! Авось на головном танке прицелы разобьет или башню заклинит.

Но оставалась надежда на то, что чехи первыми стрелять и не будут.