Rasskazy ob armii

- Темнят десантнички.

Офицеры полошли вплотную к машине и замолчали. Не успели десантники что-либо сообразить, как на них полились тёплые струи. Крючок пнул сапогом отпрянувшего было солдата и первый рванул одного из офицеров за ноги под машину.

В несколько секунд всех троих спеленали верёвками. Увязывая свою добычу, Крючок вдруг обратил внимание на повязку на руке. Посредник! Разжав пальцы десантника, который старательно зажимал пленнику рот, старший лейтенант посмотрел на погон посредника, приподнял его, посадил и прошептал на ухо.

- Извините, товарищ полковник! - и не без удовольствия ткнул сапогом пониже спины, выталкивая из-под машины.

- Заложит! - задышал в ухо Еремеев.

- Не успеет.

Крючок зажёг взрывпакет, взвился по ступенькам машины, рванул на себя дверь кунга и бросил вовнутрь пакет. Раздался взрыв и словно эхо прокатилось по лесу. Многочисленные взрывы сотрясали тишину. Забросав взрывпакетами стоянку автомобилей, десантники опять улеглись под машинами, зажав рты свёрнутыми кусками бинтов.

Дышать было трудно. К каждому пакету был привязан мешочек с цементной пылью. И посреди лагеря чадила шашка слезоточивого газа. Весь личный состав, подвергшийся нападению, пытался с помощью противогазов спастись от натужного кашля и чихания. Но безуспешно. Кое-кто из офицеров пытался организовать оборону из этой чихающей толпы, но большого успеха это не имело тоже.

Из темноты послышался треск - это через кусты к объекту спешило боевое охранение, так и не обнаружившее нападавших десантников. Услышав этот шум, пострадавшие, видимо вспомнив о своём предназначении, бросились навстречу, стреляя на ходу. Уверенные, как в прочем и бежавшие к штабу, что ловят десантников. В полной темноте, завязалась схватка, освещаемая кое-где вспышками выстрелов.

Удрать в такой суматохе для десантников, как сказал на разборе учений руководитель, было делом техники. И, уже обращаясь к командиру десантной бригады, добавил.

- А, вот когда солдат бьёт офицера по лицу сапогом - это я считаю совершенно недопустимым.

Подполковник пожал плечами.

- Думаю, товарищ генерал, что и для офицера недопустимо было хватать солдата за мужское место.

Сидящие в зале заулыбались. А когда генерал ушёл, подполковник сказал.

- Один солдат условного противника попал в госпиталь после того, как в него был сделан выстрел холостым патроном из нового автомата. Так, товарищ майор?

- Так точно, товарищ подполковник! Какой-то снайпер из своих дважды ему попал в одно и то же место в темноте.

- Ну вот и хорошо. Поздравляю вас, товарищи офицеры, с успешным завершением учений. Не смотря на некоторые издержки, общая оценка штаба округа - "отлично"! Вопросы у присутствующих есть?

- Еремеева поощрить бы надо, - сказал кто-то из зала.

- Ничего подобного! - командир даже ладонью пристукнул, - Тогда на следующих учениях все солдаты будут гоняться за офицерами. Наоборот, надо объявить выговор, а через некоторое время, я думаю, из него выйдет неплохой младший командир.

27. Поездка к сыну.

Памяти Арнольда Анатольевича посвящается.

Арнольд поплевал на пальцы, коротким и точным движением хватанул задвижку, открывая дверцу железной печи-буржуйки, свесился в довольно неудобной позе со стула и принялся подкладывать поленья в стреляющее искрами пламя. Последним чурбачком прикрыл дверцу и, не выпрямляясь, положил деревяшку на пол. Упёрся в неё палцами и побарабанил, словно играя на трубе, пропев при этом.

- Прум-пу-пу пу-пум!

- Очередной шедевр сочиняешь, Анатольич?

Он не ответил, что-то ещё ритмично промычал, кивая в такт головой, а потом весь заискрился весельем и сообщил.

- В воскресенье к сыну ездил. Он здесь, недалеко, в учебке служит.

Я понял, что это только предисловие и молча кивнул, приготовившись слушать.

- Приезжаю, значит, захожу на КПП. А там уже сидят всякие папы-мамы с чадами и без. Ну, я дежурному сказал, чтобы Димку вызвали, сел в уголочке и жду.

Рядом мамаша сидит вся в слезах. Возле неё юный защитник земли русской пирожок какой-то жуёт и рассказывает, что кормят плохо, спать дают мало, гоняют много.... А сам, и в самом деле, худой, бледный. К другим родителям ещё никто не пришёл и они сидят и слушают эти причитания. Настроение у всех, прямо сказать, паршивое.

Открывается дверь, заходит ещё один солдатик жалкого вида. И снова, но другой мамаше: бьют. гоняют, измываются. Тут уже и у меня настроение начинает пропадать. Вот, думаю, не повезло Дмитрию. Попал в такое гадкое место. Сижу сам не свой, речь успокоительную готовлю. Распахивается дверь и влетает Димка. Не поверишь, плечи - во, рожа - во! Весь лоснится. Румяный. Все даже притихли.

Я его тоже спрашиваю насчёт кормёжки, сна и прочего солдатского удовольствия. А он в ответ совсем не то отвечает, что те маменькины сыночки говорили. Кормят, говорит, отлично, гоняют очень мало. Если так и дальше будут гонять, то он вместо многоборья на конкурсе толстяков будет участвовать.

- Как насчёт битья, - интересуюсь.

- Ещё чего, - обижается Димка, - Хотел бы я посмотреть на того, кому своего здоровья не жалко.