Рассказы об Алой

– Его поведала мне одна ведунья, живущая далеко отсюда в заповедном лесу, – по скромности своей Гаральд не хотел, чтобы все заслуги приписывались ему одному. – Надлежит найти самый старый вяз в твоем герцогстве, срубить его, из древесины соорудить точное подобие замка, в котором ты родился. После этого из девиц, находящихся в кровном родстве с тобой, надо выбрать самую юную, достигшую, однако, брачного возраста, и пропитать ее кровью копию замка. До тех пор, пока стены его остаются красными, твои владения останутся неприступными.

И так и вышло. Жалость, правда брала глядеть на двоюродную племянницу, и без того хрупкую болезненную отроковицу со слишком светлыми и слишком тонкими волосами, которая сейчас лежала бледная и безропотно позволяла выпускать каждый день по чашке крови из тонкой ручки. Но безопасность герцогства того стоила! Полчища северян много раз пытались переступить границы герцогства, но всякий раз, только вражеская нога касалась заповедных земель, как странный недуг охватывал врагов, и они позорно бежали. Правда недалеко, ведь, едва они покидали герцогство, как тут же выздоравливали и преисполнялись еще больших ненависти и ярости.

Но сейчас все было спокойно, и герцог, разнежено попивая теплое вино с корицей и лимонными корочками, беседовал с Гаральдом.

– Кстати, о той ведунье, как бишь ее звали?

– Алая, ваше высочество.

– Какое странное прозвание! Не связано ли оно с тем, что она волхвует на крови?

– Нет, насколько я знаю. Просто эта странная женщина очень любит алые розы.

– Романтичная особа, кхм?

– Опять-таки нет, насколько я знаю. Напротив, самая прагматичная и уравновешенная особа.

– И сколько продлится эта магия? – герцогу вдруг стало неспокойно. Помощи ждать ему было неоткуда – союзников он завести не потрудился, а казна давно была пуста, и наемников нанять было не на что.

– Алая как-то неопределенно выразилась, сейчас припомню. Кажется, она сказала: "Пока бьется сердце"…

– Чье сердце? – встревожился герцог, припомнив болезненное еле живое тельце племянницы.

– А вот этого она не уточнила, – неприятно усмехнулся Гаральд, и властителю окрестных земель стало не по себе. "Действительно ли великий маг забыл все наши распри?" – подумал он и поежился.

По грибы

Однажды Алая пошла по грибы. Но, как вы сами понимаете, по простые грибы Алая не ходила. Поэтому взяла с собой заговоренную корзинку, сплетенную из ветвей ветлы, цветшей в полнолуние, волшебный нож, выкованный на огне, упавшем с неба, из самородного железа, надела волшебный платок, сплетенный из волос утопленницы и обула волшебные чуни, сшитые из кожи безрогого козла. В общем, защитила себя, как могла.

Идет, значит, наша колдунья по самой чаще, куда едва долетают лучи солнца, ядовитые травы посохом отодвигает, злой крапивы сторонится, на уханья сов внимания не обращает, за болотными огоньками не гонится. И выходит на чудо-полянку. Полянка вся заросла душистыми цветами, а в самом центре на припеке растет молодая елочка и под елочкой той притаилась стайка грибов. На вид – обычные себе боровики: упругие, кряжистые, в самом соку.

Достала Алая нож и приготовилась срезать грибы. Как вдруг самый мелкий из них открыл глаза, сдвинул шляпку набекрень и грозно сказал:

– Не замай!

– Чего? – удивилась женщина.

– Не трожь, говорю!

– Вот еще! Я полдня вас искала, а теперь не трожь? – сурово ответила Алая и срезала наглого гриба под корень. А этот малышок как засвистит разбойничьим посвистом! И тут же полянка преобразилась. Цветы обратились острыми зубами, елочка – длинным языком, грибы – вкусовыми сосочками и стала эта огромная пасть смыкаться вокруг колдуньи. Эх! Сейчас пропадет Алая ни за грош, и не о ком мне будет больше вам рассказывать! Ну, да не на такую напали. Сорвала она с головы платок, отливающий мертвенной зеленью, и бросила наземь. Тут же волосы из платка поползли в стороны и оплели в мгновенье всю пасть. Та было пыталась освободиться, да недолго рыпалась и снова стала обычной солнечной полянкой. Тут уж Алая вырезала всю грибную семейку и сложила в корзину, так что они, даже если б очень сильно захотели, не могли удрать, и пошла домой. Платок из волос утопленницы, правда, пришлось оставить на месте. Жалко – вещь ценная!

Призрак старости

А признайтесь – вы ведь две ночи не спали, все думали, что погнало Алую на проклятую полянку собирать грибы с глазами? Чтобы понять это надо перенестись в солнечное утро неделей раньше, да не в лес перенестись, и не в избушку колдуньи, а во дворец местного марк-графа.

Мрачная тишина царила во дворце: служанки сняли деревянные башмаки и скользили по навощенному полу в полосатых чулках, еле слышно сметая розовыми перьевыми метелочками пыль с ваз и статуй; дворцовый повар, известный всей дворне своим бурным нравом и любовью к заковыристым ругательствам, не ругал поваренка, плохо просеявшего муку, а только молча выворачивал ему опухшее ухо; и поваренок не визжал от такой экзекуции, а сосредоточенно сопел; даже старый пес, всю жизнь провертевший на кухне огромадный вертел, делал свою работу тихо, стараясь не скрипеть и не дребезжать.