Читаем Рассказы о землепроходцах полностью

Остатки Бабиновской дороги сохранились и до наших дней. Необычайное волнение охватывает, когда поднимаешься на холм в селе Верх-Яйва Соликамского района и, приглядевшись, начинаешь различать следы старинного сибирского тракта. Спустившись под гору, он проходит через село вдоль правого берега Яйвы к перевозу, перебирается на левый, истончаясь, поднимается в гору и теряется в лесных сумерках. Там начинается Сибирь...

Пермский историк Георгий Николаевич Чагин организовал несколько лет назад экспедицию по Бабиновской дороге. Вместе со студентами-историками он прошел по селам, записывая рассказы жителей об Артемии Сафроновиче Бабинове и его потомках. По свидетельству местных жителей, последним местом проживания потомков Бабинова была деревня Коченгино, расположенная недалеко от реки Яйвы. Здесь сохранился дом Степана Ивановича Бабинова, который в 1886 году продал последние пожалованные его предку лесные угодья пермскому лесопромышленнику Бердинскому.

Судьба самого Артемия Сафроновича, хотя и не изобилует неожиданными поворотами и диковинными приключениями, тем не менее полна сокровенного смысла. Проложив свою дорогу и исполнив тем самым великое для страны дело, Бабинов был замечен и облагодетельствован властями.

«Царь и великий князь всея Руси пожаловал его, Ортюшку, велел ему дати свою государеву жалованную грамоту, что на посаде у Соли Камской в сибирские запасы и оброков никаких с него имоти не велел, и велел его во всяких податех обольготить, и велел ему на той же новочищенной дороге жити на Ейве реке на льготе и слободу устроити для проезду воевод наших и всяких людей...»

«Слободу» Артемий Сафронович тоже выстроил. В начале XVII века в этой деревеньке было «шесть дворов и храм во имя Введения Пречистыя Богородицы». Одновременно занимался Бабинов и усовершенствованием дороги. Отрезок пути от Туринска до Верхотурья, шедший то одним, то другим берегом Туры, пять раз пересекал реку и был очень неудобен для летних переездов. Помогли Бабинову усовершенствовать дорогу туринские татары. С 1602 года дорога повернула на устье Тагила по левому берегу Туры. Далее теперь ехали к Верхотурью сначала берегом Тагила на запад, потом переправлялись и поворачивали на северо-восток.

Безусловно, в те годы, когда Бабинов был пожалован большим земельным участком, когда он мог беспошлинно перевозить по своей дороге товары, для него открывались широчайшие перспективы коммерческой деятельности. Талант организатора, предприимчивость, деловая хватка — все это, как показывает строительство дороги, было в нем, но тем не менее Артемий Сафронович так и не воспользовался дарованными ему привилегиями. Закончив прокладку дороги и строительство «слободы», он снова вернулся к своему обычному крестьянскому труду.

И может быть, именно поэтому местные власти очень скоро позабыли о прежних заслугах Бабинова.

«...И ныне соликамские посадские и уездные люди тех прежних грамот не слушают и ево, Ортюшку, во всякие подати воротят с собою вместе. И платит он, Ортюшка, с ними по их насильству всякие подати 6 лет рядом и по сию пору...»

Только в 1617 году удалось Артемию Сафроновичу отстоять свои права. С января 1617 года новый царь Михаил Федорович направил в Соликамск воеводе Богдану Лупандину свою грамоту об освобождении от податей вотчины «вожа» сибирской дороги Артемия Бабинова.

Историк Г. Ф. Миллер, проезжавший по Бабиновской дороге в 1724 году, писал: «Потомки этого Бабинова живут поныне в деревне Чиман в Верхотурских горах на большой дороге. Они очень гордятся заслугами своего предка и хранят у себя жалованную грамоту царя Михаила Федоровича, данную Бабинову за то, что он указал эту дорогу и сделал ее удобной для проезда...»

Дорога...

Снова вдумываюсь я в великий смысл этого слова, перечитывая Соликамскую летопись. Ее разыскал и опубликовал в середине прошлого века пермский краевед А. Дмитриев.

Бесхитростно перечисляет летописец события, происшедшие в крае. Прибыл на воеводство новый боярин, привезли колокол... Все события равновелики для летописца. Все они заслуживают того, чтобы быть отмеченными в истории.

Но снова и снова, перечисляя события, случившиеся в округе, возвращается летописец к дороге, проложенной его земляком в Сибирь.

«По указу великого государя, князя Федора Иоанновича, пожалован Артемий Сафронович Бабинов за провод от Соликамска до Верхотурья и Тюмени дороги обольготить во всяких податях. Воевода был Сарыч Шестаков и сидел три лета».

Какую мысль пытался выразить соликамский летописец? Чем взволновало его это известие, если, забывая о положенном по уставу каноническом спокойствии и лаконичности, снова повторяет он одно и тоже?

1598 год...

Роковой в истории нашей страны.

Гневом и карами Ивана Грозного отбушевало калитинское племя и тихо истлело угольками Федорова царствия. В 1598 году умер этот последний отпрыск династии. Умер, не оставив наследника.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза