Рассказы о верном друге

Цыган повернулся и наискось направился через поле к доберману. Стало так тихо, что слышно было, как звякнула цепочка, когда встал Бенно. Пес заметил идущего к нему через открытое пространство человека и теперь внимательно всматривался в него, вытягивая морду и нюхая воздух. Я не дышал…

Со средины поля цыган ускорил шаг. Когда же оставалось метров двадцать, он пригнул голову и побежал.

Бенно попятился, слегка оседая на задних лапах… Вздох пронесся над толпой. Я, кусая сжатую в кулак руку, едва удерживался, чтобы не броситься на помощь своему другу.

Цыган был уже в нескольких шагах от собаки. Вот он уже на длину поводка от нее.

В следующее мгновение доберман прыгнул. Даже на расстоянии было слышно, как сшиблись человек и собака; казалось должны были поломаться кости, с такой силой выбросил вперед свое тело Бенно. Его зубы впились в грудь цыгана. Вырвав весь перед рубахи, доберман сорвался и шлепнулся наземь и тут же, мгновенно собрав мускулы в комок, прыгнул вновь. Чернобородый дико закричал и, закрывая руками грудь и живот, повалился на колени.

Оказывается, Бенно пятился, приседая на лапах, готовясь к прыжку… А я-то уж подумал невесть что!

Не помня себя, я кинулся бежать через поле, крича: «Фу! Фу, Бенно!» За мной бежали председатель и члены жюри.

Цыган поднялся. Он был бледен. Зажимая покусанные места руками, покачал головой и, с уважением глядя на Бенно, проговорил:

— Хорошая у тебя собака! Первая собака, которая меня не испугалась! Молодец!

Меня поздравляли, мне жали руки.

Но что же, все-таки, произошло? Почему сдрейфил Бен, в серьезной отработке которого никто из нас не сомневался? И почему то же самое не повторилось с моим Бенно?

Методика дрессировки тогда еще не была разработана так хорошо, как сейчас. Лишь много позднее я понял, в чем была ошибка вожатого Бена. Он учил собаку реагировать на человека, который крадется или, наоборот, приближаясь, шумит, стучит, машет руками или каким-нибудь предметом — вообще ведет себя подозрительно. И не предусмотрел, как бороться с злоумышленником, идущим на собаку спокойно, смело, уверенно. И когда встретился такой противник, пес спасовал. Он был не подготовлен к этому.

Этой ошибки не сделал я, занимаясь с Бенно. И Бенно с честью выдержал трудный экзамен.

Почетный жетон — премия первой степени за лучшую дрессированную собаку, который я привесил в тот день к ошейнику Бенно, напоминает мне о том, как дальновиден должен быть воспитатель собак. Именно благодаря тому, что я не допустил просчета в «мелочах», и был посрамлен любитель сильных ощущений — цыган.

Мне тогда и в голову не могло прийти, что вскоре нам с Бенно предстоит встретиться с этим типом еще раз.

Ночной совет

Мы жили в тихом переулке, в старом, доживавшем свой век доме с изолированным двором и неторопливым укладом, напоминавшим прежнюю мещанскую Москву. Держа собак, я умышленно в течение долгого времени не менялся квартирой. В больших коммунальных домах с ними всегда труднее. Что поделаешь? Как говорится, любовь требует жертв! Собачники поймут меня.

В то лето сестра с матерью уехали гостить к родственникам в Ленинград. Мы с Бенно оставались в квартире одни.

Работа отнимала у меня много времени. Обычно я возвращался домой поздно и, наскоро приготовив ужин и накормив собаку, заваливался спать. От переутомления иной раз мучила бессонница.

И вот как-то раз, когда я, достаточно наперевертывавшись с боку на бок, наконец-то задремал, меня вдруг разбудил свет, мелькнувший в спальне. Бенно вскочил и глухо заворчал, но лаять не стал. Он был приучен не лаять попусту.

Сперва я решил, что все это мне показалось в полудреме. Но через минуту белый луч снова заиграл на стене. Кто-то через окно и занавеску светил фонариком в комнату.

Вскочив, я бросился к окну и успел заметить, как от дома отделилась темная фигура и, перейдя улицу, исчезла за углом.

«Хулиганы, — решил я. — Нашли чем развлекаться…»

Можно было выйти и попробовать спустить собаку, но мне не хотелось одеваться.

Представьте мое возмущение, когда все это в точности повторилось на следующую ночь. Опять я только что заснул, и опять кто-то побаловался за окошком фонариком. Надо сказать, ничего приятного в этом не было. Среди ночи — и вдруг какое-то таинственное сияние, то вспыхивая, то угасая, начинает бродить по окружающим предметам, точно выискивая что-то. Я представляю: если бы на моем месте была женщина — испугалась бы до полусмерти!

Однако и на этот раз я поленился выследить голубчика.

Две или три ночи прошли спокойно, а затем глухое ворчание Бенно и яркий электрический лучик, шаривший по комнате, заставили меня вновь подняться ото сна. После этого я твердо сказал себе: если повторится еще — обязательно встану и с помощью собаки накажу голубчика!

А назавтра все это завершилось самым неожиданным образом.