Рассказы о цветах

Розы были любимыми цветами великого учёного. Они росли всюду: и вдоль дорожек его чудесного сада, и на грядках, и возле дома, а самые нежные и прихотливые жили в тепличке.

Со всех концов света собрал их Мичурин. Были в его саду удивительные махровые розы, насчитывающие больше сотни лепестков в каждом цветке. Были их скромные дикие родственницы с пятью розовыми или белыми лепестками. Были розы вьющиеся и ползучие, розы с сильным, тонким ароматом и совсем без запаха. Были розы белизны только что выпавшего снега и такие темнокрасные, что казались почти чёрными.

Много прекрасных роз было у Мичурина, но собрал он их не для того только, чтобы любоваться. Они нужны были учёному для большой и сложной работы — для изобретения новых цветов.

Кажется, что может быть прекраснее и совершеннее розы? Разве можно сделать этот цветок ещё лучше?

«Можно и нужно», — отвечал на этот вопрос великий преобразователь природы.

Все эти пышные иностранки, собравшиеся в Козлове, где жил и работал Мичурин, правда, красивы, но совсем не приспособлены к суровым русским зимам. Сколько с ними возни, чтобы защитить их от морозов и колючих зимних ветров! Они душисты, но всё же в них слишком мало розового масла. Ведь розы нужны не только для украшения — из их лепестков добывается драгоценное розовое масло, необходимое для приготовления духов и одеколонов.

Больше всего розового масла в лепестках болгарской казанлыкской розы. Целые поля этой розы выращивают специально для получения эфирного масла. Но цветы казанлыкской розы довольно мелки и не очень красивы, да и морозы она переносит плохо. Значит, нужно создавать свои собственные, русские сорта. Такие сорта, которые были бы красивее чужеземных, душистее казанлыкской розы и не боялись никаких морозов.

За эту работу и принялся Мичурин.

Он решил скрестить казанлыкскую розу с жёлтой персидской. Персидская роза не боится наших морозов, и цветы у неё красивые, пышные, редкой золотисто-жёлтой окраски. Только запах у её цветов неприятный, напоминающий плесень.

В новом сорте нужно было соединить то, что природа разбросала в разных сортах: аромат казанлыкской розы с красотой и выносливостью персидской.

Но в цветах и той и другой розы, как у большинства махровых цветов, были плохо развиты пестики и тычинки. Кроме того, эти две розы — далёкие родственницы между собой. Заставить их скреститься и дать семена было делом далеко не лёгким.

И всё-таки летом 1895 года Мичурину удалось это сделать. Пыльца персидской розы была перенесена на цветки казанлыкской. Из всех опылённых цветков завязался только один плодик. К осени в нём образовалось десять хорошо развитых, созревших семян.

Иван Владимирович осторожно извлёк их из плодика и сейчас же посеял.

Десять семян — это десять новых растений, и каждое может таить в себе что-нибудь неожиданное и ценное.

Из десяти всходов выжили только три — остальные погибли ещё совсем маленькими, как ни ухаживал за ними учёный. Нужно было браться за воспитание этих трёх.

Сколько возни с этими малышами-розами!

Чтобы они выросли крепкими и стойкими, их нельзя было баловать жирной землёй, заботливым уходом. А для того чтобы они лучше росли, пышнее цвели, нужно было, наоборот, лучше ухаживать, больше кормить и поить их. Мичурин хотел, чтобы новые розы были не только очень красивыми и душистыми, но и очень выносливыми. В умелых руках учёного трём крохотным сеянчикам предстояло пройти целую школу воспитания и ухода.

Сеянчики роз Мичурин стал выращивать в горшках — так удобнее управлять ими. Можно «менять климат», переставляя их то на жаркое, солнечное место, то в тенистое, прохладное. Можно «менять стол» — давая то одну пищу, то другую, то больше, то меньше.

На третий год молодые сеянцы впервые зацвели. Все три розы получились разными.

Одна из них выросла за три года выше человеческого роста и была усыпана крупными бутонами. А когда бутоны развернулись, куст покрылся прекрасными махровыми цветами с нежным и сильным ароматом. Все три зимы этот куст перенёс без всякой защиты.

Куст розы покрылся цветами удивительной красоты.

Это был новый замечательный сорт. Мичурин назвал его «Н. И. Кичунов», по имени своего друга, известного русского садовода, специалиста по розам.

На втором кустике, тоже очень крепком и выносливом, розы получились не махровые, но очень красивые, совсем особенные: внутри лепестки их цветов были нежнорозовыми, а снаружи — жёлтыми.

Эту розу Мичурин так и назвал — Двуцветная.

А третий кустик до цветения ничем особенным не отличался, рос довольно медленно и по виду не сулил ничего примечательного. Когда раскрылись его бутоны, цветы оказались простыми, не махровыми — пять округлых лепестков, точь-в-точь как у шиповника.

Стоило столько трудиться, потратить столько времени и сил, чтобы из прекрасной розы получить обыкновенный шиповник! Тот шиповник, который целыми зарослями растёт повсюду без всякой помощи человека. Природа опять испытывала терпение учёного. Но и тут просчиталась.