Рассказы о Суворове и русских солдатах

- Рота капитана Смелого, - доложил адъютант Суворову.

- Так, молодцы! - произнес фельдмаршал.

После перехода через Чертов мост Суворов снова поинтересовался, кто был первым. Адъютант опять долго ходил по войскам, наконец пришел, доложил:

- Рота капитана Смелого, ваше сиятельство.

- Молодцы, герои! - похвалил Суворов.

После битвы с Массена фельдмаршал снова стал выяснять героев.

- Рота капитана Смелого, - услышал Суворов опять в ответ.

- Вот так рота! - подивился Суворов.

Приказал он позвать к себе капитана Смелого.

Стали искать. Выяснилось, что никакого капитана Смелого и роты такой во всей суворовской армии нет.

- Ах ты, шельмец! - рассердился Суворов.

Вызвал адъютанта:

- Ты что же неправду доносишь?!

- Как - неправду! - обиделся адъютант. - Я, ваше сиятельство, к солдатам ходил. Они врать не станут. И при Сен-Готарде, и на Чертовом мосту, и в деле с Массена - всюду была первой рота капитана Смелого.

- Ах, вон оно что! - усмехнулся Суворов. - Ну, ступай, еще раз поговори с солдатами.

Прибегает адъютант к солдатам:

- Где же ваша рота? Где капитан?

- Капитана, пожалуй, и нет, - отвечают солдаты, - а рота есть. Как же, есть! Она и в Апшеронском пехотном полку, и в Азовском гренадерском полку, и в бригаде князя Багратиона, и среди казаков генерала Грекова, перечисляют солдаты.

Вытянулось от удивления адъютантово лицо - что за чушь говорят солдаты!

А дело в простом. Трудно при Сен-Готарде отличить, какие войска в первых, какие в последних. Перемешались тогда полки и роты на перевале все в первых.

Вот кто-то из солдат и придумал про роту капитана Смелого. Выдумка солдатам понравилась.

Стали они с той поры самых отважных называть этим именем.

Так и пошло.

Отличатся апшеронцы.

- Так это же рота капитана Смелого! - кричат солдаты.

Отличатся азовцы.

- Рота Смелого!.. Смелого!.. Смелого!.. - несется в войсках.

Отличатся гренадеры Багратиона или казаки Грекова, а солдаты опять свое:

- Рота Смелого. Ей почет, ей и слава.

Понравилась Суворову солдатская выдумка. Стал и он по-солдатски. Зайдет разговор, кого посылать на опасное дело.

- Посылайте достойных, - говорит фельдмаршал. - Богатырей. Лучше всего тех, кто из роты солдатского капитана.

НОВЫЕ БАШМАКИ

Оборвались в пути солдаты. Изодрали мундиры, избили башмаки на горных дорогах. Стынут солдаты от холода. Жмутся на ночевках к кострам, греют озябшие руки и спины.

Не лучше других и Прохору Груше. Мундир - решето. Башмаки без подошвы. Ступает солдат голыми пятками по камням, впиваются камни в тело.

Обвяжет Прохор тряпками ноги. Пройдет версту, от тряпок - мочала. Залатает мундир. К вечеру - снова ребра наружу. Измучился солдат: жизнь не мила, небо с овчинку.

И вот Груша куда-то исчез, недосчитались его на привале.

- Эхма! Видать, оступился, сорвался в пропасть, - перекрестились солдаты.

А утром Прохор явился. Глянули приятели - не узнать Груши. Красавец солдат перед ними. Новый мундир, башмаки новые.

Мундир и башмаки были французские.

Щупают солдаты мундир. Ай да мундир! Сукно в полпальца. Ватой подбито.

- Ногу задери, ногу! - просят солдаты.

Подымет Прохор ногу. Ну и башмаки! Из ременной кожи, подошва что сталь, шипами покрыта.

- Вот так обнова! - восхищаются солдаты. - Век бы ходить по камням и стуже.

- Где достал? - понеслись голоса.

- Никак, дружков нашел, французов!

- Тещу завел, - смеются солдаты.

Рассказал Прохор, что ходил он к французскому лагерю, подкрался, снял часового - вот и разжился.

Завидно стало солдатам. В следующую ночь уже несколько человек отправились за добычей. Однако назад никто не вернулся. Французы усилили караул и перебили пришельцев.

Так и остался Прохор Груша один во французской обнове.

Походил день, второй, а потом неловко стало солдату. Среди своих и словно не свой. Словно среди простых петухов - пава.

Не рад уже Груша теплу и удобству. Не мил ему ни французский кафтан, ни башмаки из ременной кожи. Стал он предлагать трофеи товарищам: одному башмаки, другому мундир.

Отказываются, не берут, не хотят солдаты.

- Ты раздобыл, ты и носи, - отвечают Прохору.

Говорят солдаты без зла, без зависти, просто неудобно им брать дорогой трофей у товарища. А Груше кажется, что солдаты его сторонятся, что из-за этих, будь они прокляты, башмаков и мундира теряет Прохор верных друзей и приятелей.

Прошел еще день. Проклял Груша французский наряд. Снял мундир, снял башмаки, связал бечевой. Раскрутил и запустил в бездонную пропасть.

Солдаты шумно обсуждали поступок Прохора Груши.

- Дурак... - проговорил кто-то.

- Эх ты, мышиный помет, - оборвали его солдаты. - Правильно сделал. Молодец Груша. Желает как все.

- Молодец! - подтвердил седоусый капрал. - Может, и погорячился Прохор, да, видать, душа у него солдатская.

САЛО

Голодно солдатам в походе. Сухари от ненастной погоды размокли и сгнили. Швейцарские селения редки и бедны. Ели лошадей, копали коренья в долинах. А когда кончились коренья и лошади, взялись за конские шкуры.

Исхудали, изголодались вконец солдаты. Затянули ремни на последние дырки. Идут, вздыхают, вспоминают, как пахнут щи, как тает на зубах каша.