Настроение дона Хуана было необычным. Он выглядел каким-то нервным, встревоженным. Казалось, он о чем-то хотел поговорить со мной. Я решил, что он готовит меня к объяснению магов, и сам встревожился. В его глазах был странный блеск, который прежде я видел лишь несколько раз. Я спросил, что с ним. Дон Хуан ответил, что рад за меня и что как воин он разделяет радость побед окружающих его людей, если только это победы духа. Он добавил, что я, к сожалению, еще не готов к объяснению магов, несмотря на то, что решил задачу дона Хенаро. Он сказал, что когда он лил воду на мое тело, я действительно умирал, и что все достигнутое мной было полностью перечеркнуто моей неспособностью отразить последнюю атаку дона Хенаро.
— Сила Хенаро была подобна приливу, который поглотил тебя, — сказал он.
— Разве дон Хенаро желает мне вреда? — спросил я.
— Нет, — сказал он. — Хенаро хочет помочь тебе, но сила может быть встречена только силой. Он испытывал тебя, и ты не выдержал испытания.
— Но ведь я решил его задачу, не так ли?
— Это ты сделал прекрасно, — сказал он. — Настолько хорошо, что Хенаро решил, что ты способен к настоящей задаче воина. И ты почти выполнил ее. Но на этот раз тебя подкосило не индульгирование.
— А что же?
— Ты слишком нетерпелив и в тебе слишком много насилия. Вместо того чтобы расслабиться и идти вместе с Хенаро, ты стал сопротивляться ему. Ты не можешь победить его. Он сильнее тебя.
Затем дон Хуан дал мне несколько советов относительно моих отношений с людьми вообще. Его замечания, в сущности, были переложением на серьезный лад недавних шутливых поучений дона Хенаро. Он был благодушно настроен и без всяких уговоров с моей стороны стал объяснять, что происходило во время двух моих последних приездов.
— Как ты знаешь, — сказал он, — главная помеха в магии — внутренний диалог: это ключ ко всему. Когда воин научился останавливать его, все становится возможным. Самые невероятные проекты становятся выполнимыми. Ключом ко всем таинственным и сверхъестественным вещам, которые ты пережил недавно, был тот факт, что ты смог остановить внутренний разговор с самим собой. В трезвом уме ты видел союзника, дубля Хенаро, сновидящего и сновидимого, а сегодня был близок к тому, чтобы узнать о целостности самого себя. Это было задачей воина, и Хенаро считал, что ты ее выполнишь, потому что к тому времени ты уже накопил достаточно личной силы. В прошлый твой визит я увидел очень благоприятный знак. Когда ты приехал, я услышал, что союзник бродит вокруг. Я услышал его мягкие шаги, а потом
— Но ты говорил, что союзник бесформенный и что о нем можно судить только по его проявлениям, — сказал я.
— Верно, — ответил он. — Но союзник является бабочкой и для связанных с тобой наблюдателей — Хенаро и меня. Для тебя союзник — только проявление, ощущение в твоем теле или звук, или золотые крупинки знания. Тем не менее, факт остается фактом: избрав форму бабочки, союзник говорит мне и Хенаро что-то очень важное. Бабочки дают знание, они друзья и помощники магов. Именно потому, что союзник предпочел быть рядом с тобой бабочкой, Хенаро поставил на тебя так много.
В ту ночь твоя встреча с бабочкой, как я и предвидел, была для тебя истинным свиданием со знанием. Ты узнал зов бабочки, почувствовал золотую пыльцу на ее крыльях, но главное, в ту ночь ты впервые осознал, что
Прошлой ночью ты вновь находился под покровительством союзника. Когда ты приехал, я посмотрел на тебя и понял, что нужно позвать Хенаро, чтобы он смог объяснить тебе тайну сновидящего и сновидимого. Как обычно, ты считал тогда, что я тебя разыгрываю, но Хенаро вовсе не прятался в кустах, как ты полагал. Он действительно появился ради тебя, даже если твой разум отказывается в это поверить.
Эта часть разъяснений дона Хуана была действительно слишком трудной, чтобы принять ее на веру. Я не мог ее признать и сказал, что дон Хенаро был реальным и относился к этому миру.