Рассказы о Шерлоке Холмсе

– К сожалению, я до сих пор остаюсь скептиком, – сказал он. – Ваши теории очень хороши, но мы должны иметь дело с твердолобыми британскими присяжными.

– Nous verrons[14], – ответил спокойно Холмс. – У вас одни методы, у меня другие… Кстати, я, может быть, сегодня с вечерним поездом вернусь в Лондон.

– И оставите ваше дело незаконченным?

– Нет, законченным.

– Но как же тайна?

– Она разгадана.

– Кто же преступник?

– Джентльмен, которого я описал.

– Но кто он?

– Это можно очень легко узнать. Здесь не так уж много жителей.

Лестрейд пожал плечами.

– Я человек действия, – сказал он, – и никак не могу заниматься поисками джентльмена, о котором известно только, что он хромоногий левша. Я бы стал посмешищем всего Скотланд-Ярда.

– Хорошо, – спокойно ответил Холмс. – Я предоставил вам все возможности для разгадки этой тайны. Я ведь ничего не утаил от вас, и вы сами могли разгадать таинственное преступление. Вот мы и приехали. Прощайте. Перед отъездом я вам напишу.

Оставив Лестрейда возле его двери, мы направились к нашему отелю, где нас уже ждал завтрак.

Холмс молчал, погруженный в свои мысли. Лицо его было мрачно, как у человека, который попал в затруднительное положение.

– Вот послушайте, Уотсон, – сказал он, когда убрали со стола. – Садитесь в это кресло, и я изложу перед вами то немногое, что мне известно. Я не знаю, что мне делать. Я бы хотел получить от вас совет. Закуривайте, а я сейчас начну.

– Пожалуйста.

– Ну вот, при изучении этого дела нас поразили два пункта в рассказе молодого Маккарти, хотя меня они настроили в его пользу, а вас восстановили против него. Во-первых, то, что отец закричал «Коу» до того, как увидел своего сына. Во-вторых, что умирающий упомянул только о крысе. Понимаете, он пробормотал несколько слов, но сын уловил лишь одно. Наше расследование должно начаться с этих двух пунктов. Предположим, что все, сказанное юношей, – абсолютная правда.

– А что такое «коу»?

– Очевидно, он звал не своего сына. Он думал, что сын в Бристоле. Сын совершенно случайно услышал этот зов. Этим криком «Koy!» он звал того, кто назначил ему свидание. Но «коу» – австралийское слово, оно в ходу только между австралийцами. Это веское доказательство, что человек, которого Маккарти надеялся встретить у Боскомского омута, бывал в Австралии.

– Ну, а крыса?

Шерлок Холмс достал из кармана сложенный лист бумаги, расправил его на столе.

– Это карта штата Виктория, – сказал он. – Я телеграфировал прошлой ночью в Бристоль, чтобы мне ее прислали. – Он закрыл ладонью часть карты. – Прочтите, – попросил он.

– Рэт, – прочитал я. – Крыса?

– А теперь? – Он поднял руку.

– Балларэт.

– Совершенно верно. Это и есть слово, произнесенное умирающим, но сын уловил только последние два слога. Он пытался назвать имя убийцы. Итак, Балларэт.

– Это потрясающе! – воскликнул я.

– Это вне всяких сомнений. А теперь, как видите, круг сужается. Наличие у преступника серого одеяния было третьим пунктом. Исчезает полная неизвестность, и появляется некий австралиец из Балларэта в сером пальто.

– Да.

– К тому же он местный житель, потому что возле омута, кроме фермы и усадьбы, ничего нет, и посторонний вряд ли забредет туда.

– Я тоже так думаю.

– Затем наша сегодняшняя экспедиция. Исследуя почву, я обнаружил незначительные улики, о которых и рассказал этому тупоумному Лестрейду. Это касалось установления личности преступника.

– Но как вы их обнаружили?

– Вам известен мой метод. Он базируется на сопоставлении всех незначительных улик.

– О его росте вы, разумеется, могли приблизительно судить по длине шага. О его обуви также можно было догадаться по следам.

– Да, это была необыкновенная обувь.

– А то, что он хромой?

– Следы его правой ноги не так отчетливы, как следы левой. На правую ногу приходится меньше веса. Почему? Потому что он прихрамывал – он хромой.

– А то, что он левша?

– Вы сами были поражены характером повреждений, описанных хирургом. Удар был внезапно нанесен сзади, но с левой стороны. Кто же это мог сделать, как не левша? Во время разговора отца с сыном он стоял за деревом. Он даже курил там. Я нашел пепел и благодаря моему знанию различных сортов табака установил, что он курил индийскую сигару. Я, как вам известно, немного занимался этим вопросом и написал небольшую монографию о пепле ста сорока различных сортов трубочного, сигарного и папиросного табака. Обнаружив пепел сигары, я оглядел все вокруг и нашел место, куда он ее бросил. То была индийская сигара, изготовленная в Роттердаме.

– А мундштук?

– Я увидел, что он не брал ее в рот. Следовательно, он курит с мундштуком. Кончик был обрезан, а не откушен, но срез был неровный, поэтому я решил, что нож у него тупой.

– Холмс, – сказал я, – вы опутали преступника сетью, из которой он не сможет вырваться, и вы спасли жизнь ни в чем не повинному юноше, вы просто сняли петлю с его шеи. Я вижу, где сходятся все ваши улики. Имя убийцы…

– Мистер Джон Тэнер, – доложил официант, открывая дверь в нашу гостиную и впуская посетителя.