Рассказы о русском подвиге

Дивизия «Охрана фюрера» была одной из лучших в фашистской Германии. Уже

встречались войска маршала Конева с этой дивизией. Было это в первый день

прорыва фашистской обороны на реке Нейсе. Немало тогда хлопот доставила нашим

войскам эта дивизия.

И вот новая встреча.

Фашистов надо было окружить и уничтожить. И снова в боях солдаты.

Сражаются, а сами: «Как там «Охрана фюрера»?»

Бьются солдаты: «Как там «Охрана фюрера»?»

Добились наши войска успеха. Окружили они фашистов. Окружили, зажали

в стальное кольцо. Не уйти из кольца фашистам.

Командовал разгромом фашистской группировки генерал Лебеденко.

— Ну, как «Охрана фюрера»? — поинтересовался после сражения маршал

Конев.

— Уничтожена, товарищ маршал! — отрапортовал Лебеденко.

— Ну что ж, — сказал Конев, — раз уничтожена охрана фюрера, значит, дело

теперь за самим фюрером.

ПУСТОЕ МЕСТО

Быстро наступают наши войска. Битва идет на земле и в небе. Герхард Кют-

тель, летчик фашистского истребительного флота «Райх», вылетел в составе своей

эскадрильи для отражения атаки советских бомбардировщиков на Берлин.

Кюттель в авиационном деле не новичок. Десятки воздушных боев за плечами

у Кюттеля. Две фашистские награды — два Железных креста украшают грудь.

Старшим летит он в группе. Прижались к командиру другие самолеты.

Одного лишь боятся фашисты — встречи с советскими истребителями.

Чего боялись, то и случилось.

Перехватили фашистов советские истребители.

Завязался короткий, но жаркий бой. Разбиты в бою фашисты. Целым лишь

Кюттель один остался.

Возвращается летчик на аэродром. Вот и знакомый лесок. Вот и знакомое поле.

Быстро идет на посадку. Коснулись колеса бетонной дорожки. Закончил пробег

самолет. Развернулся Кюттель. Рулит на стоянку.

Рулит. Смотрит: то и не то — непривычное что-то на аэродроме. Увидел людей

он в советской военной форме. Быстро наступали наши. Пока находились

фашистские летчики в небе, пока сражались с советскими истребителями, заняли

фашистский аэродром советские части.

Не растерялся Кюттель. Быстро нажал на газ. Благополучно поднялся в небо.

Пришел в себя. Соображает.

Решил он лететь к соседям. Вот и знакомый изгиб шоссе. Вот и знакомый

овражек у аэродромного поля. Вот и взлетная полоса. Зашел на посадку Кюттель.

Убрал газ. Планирует. Коснулись колеса бетонной дорожки. Сбавляет машина

скорость.

Смотрит Кюттель: то и не то. И верно — не то. Открыли с аэродрома стрельбу по

Кюттелю. Понимает Кюттель: и здесь уже русские части.

Снова поднялся в воздух. К более дальним летит соседям. Но и эти соседи уже

не соседи. И здесь обстреляли Кюттеля. Летал к четвертым, летал и к пятым —

всюду один прием. Наступают советские войска. На родной, на немецкой земле нет

для Кюттеля больше места.

Что же дальше случилось с Кюттелем?

Не известна его судьба. Возможно, зенитные части все же его подбили.

Возможно, сдался он нашим в плен. А может, и так: израсходовав весь бензин, где-то на

поле бедняга рухнул. Потерялась, короче, его дорога. Был такой летчик — и больше

нет. Была эскадрилья — и тоже нет. Нет эскадрильи — пустое место.

Да что эскадрилья, да что там Кюттель! Плачевны дела у фашистов. Полыхает

кругом земля. К Берлину идет война.

НА БЕРЛИН ИДУТ МАШИНЫ

Он стоял на перекрестке — русский труженик-солдат. На Берлин идут машины.

У бойца в руках флажок. Взмах флажком:

— Сюда машины!

На Берлин идут машины, танки справа, пушки слева, пушки справа, танки

слева. Час идут, второй и третий. Не предвидится конца.

Он стоял на перекрестке. Он смотрел на эту силу. И былое шло на память. Год

за годом. Шаг за шагом.

Вот он первый — сорок первый. Год-страдалец. Год-герой. Сколько отдано

земель. Сколько отдано друзей. Сколько слез страной пролито. Но и в этот первый год

не терял боец надежды. Верил он тогда в победу — быть победе над фашизмом.

А сейчас стоит и смотрит: неужели под Берлином?!

Смотрит он, солдат Перфильев. Верит в это и не верит. Под Берлином! Под

Берлином! Мощь идет. Гудят машины. Сотрясается земля.

Год за годом. Шаг за шагом. Сколько горя позади. Гнули, гнули нас

фашисты. Все, казалось, шаг — и все. Но в минуты те крутые у Москвы, у

Сталинграда не терял солдат надежды. Верил он тогда в победу — быть победе над

фашизмом.

А сейчас стоит и смотрит. Неужели под Берлином?! Смотрит он, солдат

Перфильев. Верит в это и не верит. Под Берлином! Под Берлином! Шаг один, и ты

в Берлине!

Год за годом. Шаг за шагом. Устояли наши в битвах. Вся страна ковала силу.

Фронтом был и фронт и тыл. Вся страна ковала силу, и настал момент счастливый —

дрогнул враг. И перед силой затрещала, сникла сила.

Отшагало время сроки, отсчитало рубежи. И Перфильев под Берлином.

Вот стоит на перекрестке русский труженик-солдат. Взмах флажком:

— Сюда машины!

На Берлин идут машины. Пушки слева, танки справа. Слева танки, пушки

справа. День и ночь шагает сила. Мощь идет. Под весом этим содрогается планета.

Мощь идет. Под весом этим прогибается земля.

ХОФАКЕР

Городок их стоял на восток от Берлина. Был он маленький-маленький. Словно

игрушечный. Городок с ноготок. Городок-горошина.

Прожил старик Хофакер здесь семьдесят лет. Песчинку любую знает.