Рассказы о потерянном друге

* * *

Но все это, в общем, были мелочи, пустяки, в некотором роде подготовка к более крупным мероприятиям.

Район наш, Василеостровский, большой, тянется на много километров. В него входят два кладбища — лютеранское и братское, оставшееся от Великой Отечественной войны. За кладбищами — пустырь, который заканчивается прибрежной песчаной косой. С одной стороны море, с другой — река Смоленка, кричи — никто не услышит. Территория незастроенная, безлюдная и в ночную пору, прямо сказать, жуткая. Чтобы никто не ходил, туда, ее обнесли проволокой, забором.

Что там творилось, за этой проволокой, описать невозможно. Насилия, убийства. Постоянное обиталище картежников. Играли, конечно, по-крупному, раздевали друг друга до последней нитки. В соседнем Выборгском районе совершат кражу, здесь — «хаза», сборное место, делят и прячут добычу.

Жулья этого развелось после войны — дышать нечем. В войну было не до него. Под шумок-то оно и развелось.

Теперь здесь неузнаваемо. Строительство. Скоро будет газгольдерная станция. А тогда прямо-таки страшный район был.

Городские власти решили покончить с этим гнездом преступных элементов. Дали команду милиции, милиция обратилась за содействием к нам. Мы, конечно, с радостью. Разработали план кампании по всем правилам военной стратегии. Ходить только группами, в одиночку ни под каким видом. У каждой группы свой ночной маршрут. Скажем, моя группа идет от улицы Герцена до улицы Желябова. А навстречу нам движется другая, тоже с собаками. На середине мы встречаемся. Если заметим где-либо что-либо подозрительное, вместе окружаем это место, выясняем. Не вырвешься.

Совместно с милицией провели несколько ночных рейдов. Результаты не замедлили.

В первый же рейд мы с Попудрипкой привели троих. Все они оказались ранее судимыми, рецидивистами. На одного даже был объявлен всесоюзный розыск. В ту же ночь обнаружили и улики — награбленное добро.

Все жулики боятся собак. Трясутся, увидев овчарку. А мой Акбар внушает особое почтение. Ночью его почти не видно, только глаза горят как зеленые светлячки. Как набросится молча из темноты — поневоле папу-маму закричишь.

Какое-то время мы их не трогали. Потом опять устроили облаву. Потом, после некоторого перерыва, опять…

У жуликов началась худая жизнь. Каждая операция по прочесыванию территории давала нам обильный «улов». В милиции не знали, как благодарить нас за помощь.

В чем был секрет успеха?

Ну, во-первых, в том, что нас было много и мы действовали дружно. Во-вторых (и это самое главное), никто из уголовников не ожидал, что само население так рьяно возьмется за них.

Работников милиции они знали почти всех в лицо и могли скрыться заблаговременно по первому сигналу тревоги. А мы… мы — народ гражданский, безобидный… Идешь с собакой — ну, мало ли владельцев гуляет вечерами со своими псами! Чего их бояться? Вор вылезает, а ты его — цоп! — и готово.

Именно с той поры в уголовном мире за нами закрепилась кличка «тихари». Ни у одного из нас, естественно, не было личного оружия, а результат получался лучше лучшего. Задержанных мы отводили и сдавали в милицию под расписку.

Только теперь я начал понимать, какую важную службу несет милиция. Охранять общественный порядок и спокойствие, следить за соблюдением законности — вовсе, оказывается, не такое простое дело. И ночи не спи, и жизнью рискуй. Не будь милиции — пожалуй, не пришлось бы спать и всем прочим гражданам.

Но милиция везде не может справиться сама, ее немного (ведь в сравнении с общим количеством населения — капля в море!). И вот крайне необходимо, чтобы все мы помогали ей.

Иногда и сделать-то нужно самую малость: помочь задержать кого-нибудь, препроводить в отделение, а там уж суд или общественные организации разберутся, что делать дальше. Нередко это самое настоящее благодеяние и для того, кого задержали: начал скользить по наклонной плоскости, еще немного — упал бы совсем; вовремя остановили — поднимется, снова станет человеком.

Тут, как говорят юристы, важное значение имеет предупреждение преступлений.

Ну, и чтобы раскрыть их, когда они уже совершены, обезвредить преступников, тоже нередко требуется помощь населения. А сколько еще людей равнодушно взирает на то, как мелкий воришка в трамвае лезет к соседу в карман или на рынке тянет пучок моркови… С моркови начинается — тюрьмой кончается!

Долгое время никак не могли выловить шайку домовых воров, базировавшихся на кладбище. «Домушники» орудовали в жилых кварталах по другую сторону Смоленки, в лодке переправляли краденое сюда. В старинном полуразрушенном склепе у них был устроен тайник для хранения. Здесь же, после очередного дела, они укрывались неделями, пережидая, пока уляжется шум от кражи. Все они были вооружены финками, а двое имели револьверы.

Оперуполномоченные угрозыска выследили их, операция была тщательно продумана и подготовлена.

Незадолго до рассвета мы, то есть усиленный наряд милиции и бригадмильцы с собаками, окружили логово бандитов…

Я долго буду помнить эту операцию.