Рассказы о необычайном

Чэ так и сделал: накупил подсолнухов пудов сорок. Все смеялись над ним и ругались. Однако в скором времени наступила большая засуха. И пшеница и бобы посохли. Можно было садить только подсолнухи. Чэ продал свой запас вдесятеро дороже против своей цены и сразу же стал богатеть. Купил и засеял огромное поле тучной земли, но каждый раз спрашивал лиса, что сеять. Сеял пшеницу – был урожай пшеницы, сеял просо – удавалось просо. Спрашивал он у лиса также и о том, когда садить: раньше или позднее. Как тот решал, так он и делал.

Лис с каждым днем все более и более привязывался к семье Чэ. Называл его жену золовкой, а на сына их смотрел как на своего родного, но когда Чэ умер, лис больше уже не появлялся.

Чародейка Лянь-сян

Студент Сан Сяо, по прозванию Цзы-мин, был из Ичжоу. Рано осиротев, он жил бобылем в порту Хунхуа. Это был человек тихий, степенный, всегда довольный. Два раза в день он выходил из дому, чтобы пообедать и поужинать у соседей, а все остальное время проводил, плотно усевшись дома, – только и всего.

Как-то раз сосед-студент шутя говорит ему:

– Ты живешь один. Неужели не боишься ни беса, ни лисы?

– Молодцу, – отвечает Сан, – нечего бояться беса или лисы. Если придет ко мне лис, у меня про него найдется острый меч. Если же придет лиса, то я еще сам выйду, открою дверь и приму к себе.

Студент ушел, сговорился с приятелями, и они, подставив лестницу к забору, велели одной веселой девице влезть по ней и спуститься к Сану во двор. Вот она постучала к нему в дверь, Сан посмотрел на нее, спросил, кто она. Девица сказала, что она бес. Сан страшно перепугался. Зубы от страха громко защелкали. Девица сделала несколько нерешительных шагов, потом взяла да ушла.

Студент-сосед рано утром зашел к Сану. Тот рассказал ему о том, что видел ночью, и заявил, что он собирается уехать отсюда к себе. Сосед захлопал в ладоши и крикнул:

– Ну что же ты не открыл двери, как говорил, и не принял ее сам?

Сан сейчас же понял, что с ним сыграли шутку, и успокоился: стал жить себе по-прежнему.

Прошло с полгода. Раз ночью к нему постучала какая-то дева. Сан решил, что это опять проделка приятеля. Открыл дверь, пригласил войти. Видит – перед ним головокружительная красота, из тех, что могут опрокинуть царство[424]. Изумленный, стал он расспрашивать ее, откуда она такая пришла. Дева сказала, что она гетера Лянь-сян, Аромат Лотоса, живет по соседству с ним. Сан поверил, так как в порту было много этих «зеленых теремов», погасил свечу, влез на кровать и слился с девушкой крепко-крепко.

С этой поры она стала приходить к нему дня через три, дней через пять.

Однажды вечером Сан сидел, погруженный в думы. Вдруг впорхнула какая-то девушка. Студент, думая, что это Лянь-сян, пошел к ней навстречу и начал беседу. Всмотрелся – совсем не она! Этой деве было лет пятнадцать-шестнадцать. Свисали длинные рукава, падала на лоб челка, и вся фигура дышала живою и утонченной грацией. Она подходила нерешительно: то подойдет, то опять назад… Студент был сильно поражен и спросил ее недоверчиво, не лиса ли она.

– Нет, – отвечала дева, – я из хорошей семьи. Моя фамилия Ли. Я так уважаю вас за вашу тонкую и высокую образованность… И очень довольна, что вы снизошли до меня и выказываете свое дорогое мне расположение.

Студент пришел в восторг, схватил ее за руки – руки были холодны как лед.

– Почему руки твои такие холодные?

– А как им не быть холодными? Я такая маленькая, такая хрупкая и зябкая, а тут еще ночью заморозки, иней… Понятно, я зябну!

Студент сейчас же разложил постель, стал расстегивать ей платье… Оказалась самой настоящей девственницей.

– Меня влечет к тебе, – сказала она, – любовь. Потеряв сегодня то, что было моим цветом, я все же не гнушаюсь своего падения. Хочу всегда служить тебе у подушки и постели… Кстати, у тебя в доме есть кто-нибудь еще?

– Нет, – отвечал студент, – посторонних нет. Разве вот есть тут одна соседская гетера; только она и посещает меня нечасто.

– Мне надо, – сказала она ему на это, – изо всех сил от нее скрываться. Я, видишь, не такая, как эти девки со дворов. Ты уж, пожалуйста, помолчи, не пророни ни слова обо мне. Она придет, я уйду. Она уйдет, я приду. Вот так еще можно будет.

Когда запели петухи, она собралась уходить. Подарила студенту вышитый башмачок, имевший вид тонкого крючочка, и сказала:

– Это я надеваю себе вниз… Поиграй им иногда, и этого будет достаточно, чтобы дать мне знать, что ты думаешь обо мне и любишь. Однако если есть кто-нибудь посторонний, остерегайся играть.

Сан взял и стал рассматривать: башмачок востренький, тоненький, словно шило для разматывания узлов… И душа его была полна любовной радости.

Через вечер, когда никого у него не было, он вытащил башмачок и стал внимательно смотреть на него, любоваться. Дева сейчас же впорхнула, как ветерок, и они тут же прильнули друг к другу. С этих пор каждый раз, как он вынимал башмачок, дева, как бы отвечая его мыслям, сейчас же прилетала. Сан дивился и расспрашивал ее. А она смеялась и говорила:

– Так, как-то кстати приходится!