Воин-богатырь, подчинивший себе других богатырей, не вступает с ними в борьбу. Он просто обращает их взгляд ввысь. Быть может, сами богатыри не до конца осознают, что, покоряя племена и народы, они борются за воссоединение расколотого мира. Но эта задача - их высшее предназначение, ибо богатыри не имеют собственного содержания, способного этот мир наполнить. Они - армия царского воина и под его началом прокладывают путь к возвращению царя, чтобы, возведя его на престол, вернуть ему власть над миром.
Когда Бааль Тфила находит богатыря и узнает в нем царского воина того, кто должен привести мир к Избавлению, - его охватывает великая радость, но смеется он сквозь слезы: ведь хотя богатырь наконец объявился, другие приближенные царя до сих пор не найдены и потому до окончательной Геулы еще очень далеко.
И богатырь, и Бааль Тфила (в особенности последний) видели следы, свидетельствовавшие о том, что приближенные царя не сгинули безвозвратно. Но найти их не удавалось, и пребывал в одиночестве, изолированный от других, ибо встреча хотя бы двух из них означала бы наступление Геулы. И действительно, ее начало было положено встречей богатыря и Бааль Тфила.
Царь оставил свою корону - венец высшей власти - в каком-то случайном месте. Каждый прохожий может увидеть славу царя - ведь земля и небо полны величием его. Но кроме царской короны нельзя различить ничего, самого царя пока невозможно обнаружить (ср. "Ликутей-Маhаран", 16), о том, что всякий человек может видеть царский венец). Дано узреть также и кровавое море - это море слез, выплаканных Шхиной (Кнесет Исраэль) в изгнании. Шхина оплакивает разрушение Храма и то, что нигде в мире больше не проявляется присутствие царя. Но существует и молочное море, натекшее из сосцов дочери царской. Это море изобилие Б-жественной благодати, которую никто и ничто на свете больше не способны воспринимать. И целое море, щедро наполненное жизнетворным откровением Всевышнего, пропадает втуне, как хранилище невостребованной пищи. И от младенца-царевича, символизирующего окончательную Геулу (ибо он средоточие всех совершенств), ничего не осталось, кроме пряди золотых волос.
Хотя придворный стихотворец и не видит царя, он тем не менее утешает его и царицу, а также их дочь в утрате ребенка и разлуке с друзьями и ближними. Его прекрасные песни уподоблены вину - они опьяняют подобно вдохновенным речам и песнопениям пророков и поэтов, оплакавших изгнание Шхины и сложивших великолепные гимны, исполненные надежды на ее возвращение.
Сокровища царя, которыми может воспользоваться только он, представляющие собой источник всех сокровищ мира, сохранились. Они находятся на высокой горе, но верного казначея, приставленного к ним, не видно. Там же и лук царского богатыря - в нем сила и мощь, хранимые в сокровищнице до дня расплаты. Но самого героя также не видно, и он не может воспользоваться своим оружием. Сам богатырь в роли избавителя тоже видит все эти признаки и приметы. Это дает ему силы идти своим путем, храня надежду достичь Избавления (но обычные люди не замечают и не находят даже таких косвенных свидетельств, и потому способны поддаться отчаянию.) В этом отношении только Бааль Тфила стоит выше богатыря. Он - праведник своего поколения, все открыто перед ним. Но сам он может привести к спасению только своим собственным путем: склоняя людей к добру в надежде на то, что Геула действительно придет. Семь волосков ребенка, различающихся каждый своим оттенком, - это семь откровений и семь качеств, которыми дозволено пользоваться богатырю в исполнении своей миссии.
Богатырь, Машиах сын Йосефа, живет в одиночестве и питается травами. Он не открывается, пока его не принуждает крайняя необходимость. Это напоминает сказанное о Геуле: Избавление придет в самые недобрые времена, после того, как иссякнет последняя надежда. Но когда герой все же отправляется в путь, он подчиняет себе всех богатырей и ведет их к единой цели. Эта цель возвращение царю его царства, и она воистину достойна богатырей.
Завоевание - лишь внешняя сторона происходящего. Ведь то, что действительно требуется, - это обратить людей к царю. И на этом пути преграды вырастают перед богатырями на каждом шагу, в каждой стране. Но труднее всего победить алчность сребролюбцев. Ибо всякую одержимость дано излечить, говорит от имени царя богатырь, кроме стяжательства. Эту страсть отличает от других ряд особенностей. Деньги сами по себе не представляют никакой ценности, они всего лишь средство обмена. Следовательно, не к деньгам стремятся люди, а к тому, что можно на них купить. Поскольку в обществе сребролюбцев покупается и продается абсолютно все, алчность здесь включает в себя все пороки. Ведь за деньги можно стать обладателем всего, к чему вожделеешь, - хоть целого мира. Поэтому стяжательство может послужить толчком для развития любого порока, а от следствия гораздо проще избавиться, чем от его причины.