Рассказы о литературном институте

У него был специальный рыбацкий чемоданчик, типа «балетки», с которой раньше шофера ездили, фибровый, полный разных рыбацких принадлежностей и припасов. Так он его пуще глаза берег, очень ревниво относился, не дай Бог кто-нибудь украдет. Крючки он там хранил, крючочки, поплавки, разные рыбацкие хитрости. А чемоданчик раз по десять на дню перепроверял: на месте ли? Забежит на секунду от товарищей, — он там или в преферанс сидел, играл или просто пиво пил, он еще пиво сильно любил, — сунет руку под кровать: на месте ли чемоданчик? Нашарит его, погладит любовно и у-у-ф-ф! — сразу сердце у него успокоится, начинает ровно биться, и он идет дальше или в преферанс играть, или пиво пить.

А то, бывало, и в три часа ночи проснется, нащупает его в темноте и улыбнется… А потом и встанет, свет зажжет и давай в нем копаться, шебуршать, смотреть, что у него — есть, чего — нет. Смотрит и радуется… Доволен очень, пока не скажет ему товарищ по комнате:

— Андрюха — дать бы тебе в ухо! Сколько можно в чемодане копаться? Тебе что, дня мало? Ложись спать немедленно!

И он спрячет чемоданчик, задвинет и спать давай, храпеть.

Много у него и всякой специальной литературы было о рыбалке, и просто рассказов писателей-рыбаков, чтоб иногда на досуге почитать для удовольствия. Он на них, как и на пиво, денег никогда не жалел. А вдруг да он в них какую-нибудь хитрую премудрость рыбацкую вычитает, которой никто не знает, и пойдет, поймает рыбку.

Придет на реку, ни у кого не клюет, а он, глядишь, поймал, потому что секрет умный в книжке вычитал. И поедет в общежитие довольный… А остальные пусть себе на берегу хоть до утра под дождем мокнут, а он в тепле и уюте ушицу сварит да товарищей угостит. «Поди плохо!» — как говаривал у нас комендант общежития, наш парень, бывший студент, — сам он рыбак не ахти какой, но поесть рыбку любил, всегда на уху прибегал.

И Сабанеев, конечно, у него был — «Рыбы России». Трехтомник. И у меня — тоже был. Если честно, то только у нас двоих он и был в общежитии, а народу-то у нас проживало — полно. Потому что нас только двое настоящих рыбаков и было, а остальные — так… барахло. Они все в других областях витали: в поэтических, и прозаических, им не до рыбалки было. Только я, в отличие от Андрея, редко ездил на рыбалку, все никак не получалось, все недосуг был, так за пять лет ни разу и не вырвался. Жалко. А он часто вырывался, поддерживая в себе огонь настоящей рыбацкой страсти.

И вот купил он однажды шикарный иллюстрированный альбом о рыбалке. «Рыбная ловля нахлыстом» называется. А он тяжелый — ужас! Пока донес до общежития, все руки оттянул. Пришел, а товарищи сразу интерес проявили:

— Андрюха, это что такое?

— Да так… книга о рыбалке.

— Ух ты, какая тяжелая! И сколько же такая красавица стоит?

Столько-то и столько, отвечает он, у него от своих товарищей секретов нет. А те только изумляются:

— Нy, ты даешь! Да разве ж так можно, такие деньги вбухать, это же почти три бутылки водки! Сдурел, что ли? Баловство все это.

— А вот и не баловство, — раскрывает он альбом и начинает объяснять народу, что это за ловля такая хитрая, нахлыстом… Те послушают, послушают и расходятся… Нy не рыбаки, что с них взять?

А он к себе пойдет, полистать да помечтать… Сядет на стул и мечтает, как он леску с искусственной наживкой далеко-о забрасывает, почти на середину реки, где быстрина… Там и крупная клюет, и головль, и всякая другая штука… А он — раз! — ее, и на берег! А как устанет думать, так пойдет в карты поиграть или пиво попить.

А в общежитии одна барышня жила, поэтесса, и была у нее очень рыбацкая фамилия. Она вся из себя восторженная ходила, возвышенная, только писала почему-то все больше про козявок разных, про гусениц, про плодожорок каких-то… Сильно все это его заинтересовало: и фамилия ее, и сами козявки, козявок-то как раз хорошо на крючок насадить… Решил он к ней приспроситься, вдруг да она родственная душа окажется?

Подходит он к ней как-то раз и спрашивает:

— Слушай, Вероника, а у тебя отец, случайно, не рыбак?

— Это почему? — переспрашивает она, а в глазах — восторг и возвышенность.

— Да фамилия у тебя хорошая, рыбацкая такая…

А она в ответ:

— Хи-хи-хи… — прыснет в кулак и деру…

Он ее в другой раз остановит, все-таки интересно же узнать насчет рыбацкой фамилии, спросит:

— Слушай, ну отец-то у тебя все-таки рыбак или нет?

А она опять:

— Хи-хи-хи — прыснет и метнется в сторону…

Тогда он и понял, что ни она, ни ее отец, ни их фамилия никакого отношения к рыбацкому делу не имеют. На этом и успокоился. Зря только фамилию носят.

А однажды подбил он поехать на рыбалку знаменитого фантаста Илью Гребенкина. А то он, оказывается, за всю жизнь еще ни разу на рыбалке не был. Ловит свою рыбу среди звезд, а на настоящей рыбалке не был. А они уже на тот период крепко с ним в дружках ходили.