Рассказы о литературном институте

Погрузили нас в "карету" и все - с почетом: по ступеням взобраться помогли, на почетные места посадили и дверь закрыли на ключ, чтоб нас в дороге лихие люди не ограбили. Привезли в гостиницу... Гостиница - ничего так... Только сероватая какая-то, не очень- то приятно в сероватой поселиться... Ну да ладно! Может, у них на весь Мичуринск всего-то она одна и есть. Выбирать не приходится.

Поселили нас с Ананьевым в номер... Ничего номерок... Общий попался... Здоровый такой, просторный, чтоб всех желающих принять можно было. А желающих попасть в гостиницу всегда навалом бывает. И правда, народу в номере - битком набито. Кто спит, кто подремывает, наблюдает за происходящим вполглаза, а кто и не спит - шатается туда-сюда, вчерашний день ищет... А номер со всех сторон решетками забран, на тот случай, наверное, чтоб ворье мичуринское не залезло... Хорошо, надежно! Я тогда спать лег, делать-то нечего, Ананьев бодрствовать остался, а жена моя с собакой на улице приютилась... Сказали, что ей номер не предусмотрен, она горяченького-то не пила. Ананьев, пока бодрствовал, со всеми перезнакомился, сна - ни в одном глазу, давай в женский номер кричать, знакомиться. А он как раз напротив, тоже решеткой забран. Кричит в женский номер, обращается с речью... Проснулась там одна хорошая жиличка, подошла к решетке, улыбается ласково, как будто всегда его знала.

- Кто ты, души моей рассказ? - спрашивает Ананьев.

- Рая я... - отвечает жиличка.

- А я - дядя Слава! - обрадовался Ананьев и сразу песню ей исполнил что попусту-то болтать - и всю душу в пение вложил:

Ах, Рая, Рая, Рая, ты со мной играешь!

Ну, играй, играй, играй, играй...

Ты меня из рая прямо в ад бросаешь,

А потом из ада снова в рай!

да так хорошо спел, душевно, как на оперной сцене.

Рая даже прослезилась и зарыдала в голос. А он не унимается и все, что есть у него, предлагает:

- Рая, выходи за меня замуж! Поедем в Астрахань черную икру есть, а оттуда - в Москву, стихи писать... Выходи за меня, я тебя люблю по гроб жизни, - сильно расчувствовался.

И Рая расчувствовалась - колотится в решетку...

- С большим удовольствием, - говорит, - выйду, как только клетку позорную откроют!

Но пока объяснялся он ей в любви, нас и освободили... Жена моя на улице сидеть замерзла, пошла и откупилась от милиции деньгами, капустой, засунула каждому за голенище... А они в хромовых сапогах ходили, чтоб все думали, что они в милиции офицерами служат. Нас и отпустили за примерное поведение.

Вышли мы на улицу, на волю... А на улице - ночь, темень непроглядная! Все улицы в Мичуринске кривые, темные, одна лампочка на фонаре кое-как болтается... А у них на весь Мичуринск одна лампочка и была! И еще - снегом в лицо несет, буран по городу гуляет... Буран и бандиты, а остальные все спать позавалились, если что - не добудиться. Хорошо, хоть с нами собака была, а она в обиду не даст, любого на куски порвет. Собака за пазухой сидит, а мы все наруже зябнем... Хоть бы в какую конуру спрятаться, что ли?

Наконец остановили легковую машину... Сами уже в сосульки превратились. Ох, и сташно в Мичуринске в три часа ночи, да еще зимой!

- Вези, - говорим, - нас обратно в Москву. Не хотим больше в Астрахань ехать, не нужна нам черная икра! И у вас не хотим гостить, надоело, неприветливые люди у вас в Мичуринске! - сговорились с ним, он и повез... Сказал, что он сам-то хоть и мичуринский, но - хороший, другим не чета.

Едем по городу, по кривым темным улочкам... Хоть бы, думаем, побыстрее за город выехать да газу наддать, чтоб дорога-дороженька перед нами до Москвы стрелой легла... Нет, не успели выехать! Привязался за нами легковой автомобиль без номеров и сигналит, чтоб немедленно остановились... Ну, бандиты, верное дело! А наш-то водитель не останавливается, показывает им, что тормоза у него отказали, не может никак остановиться...

Кое-как от них отвязались, за город выехали... А там дорога заблокирована, трактора стоят... И опять - милиция! Палками машет, чтоб остановились. Есть ли, нет тормоза? Стоп - и все.

Ну, остановились кое-как... Мы то пригнули сразу башки, чтоб нас милиция не узнала, а то вдруг узнает, опять в гостиницу отправит... Ну, ее, эту гостиницу к лешему! Мы в таких гостиницах живали, что мичуринским и не снилось! Пошел водитель наш выяснить, в чем дело? Не нам же переться, выяснять! Мы башки-то пригнули, не дома сидим, у мичуринцев в гостях!

Пришел водитель... Так и так, говорит, нет нам никакой возможности на Москву прорваться - всю дорогу перемело... Остается одно: на вокзал возвращаться и поездом телепаться... Делать нечего, повез он нас обратно в немилый Мичуринск, на вокзал...

А на вокзале - и билеты нам на поезд купил и до вагона помог добраться... А то мы уже извелись все! Сказали ему:

- Неси ты нас теперь к вагону, мил-человек, мы - устали, сил никаких нет!

Сгреб он нас в охапку: и Ананьева, и меня, и жену мою, и собаку нашу отнес в вагон и по своим местам разложил... Правда, хоть сам и мичуринский, но - хороший оказался.