Рассказы о Кирове

Партия создавала свой военный аппарат. Партия из мало кому ведомых тогда людей создавала будущих военачальников. Мировая война познакомила Кирова с целым рядом новых для него военных явлений. На Кавказе, где тогда работал Сергей Миронович, он буквально с первых же дней Февральской революции идет в самую гущу вооруженного парода — к солдатам кавказских гарнизонов. В сложнейших условиях, под выстрелами, рождаются первые отряды Красной гвардии. Лавина в сотни тысяч солдат и казаков прокатывается с Кавказского и Персидского фронтов на север — в Россию! Это была памятная демобилизация зимы 1917–1918 годов. На станциях хаос, не поддающийся описанию. Батареи продавались с аукциона на вес. Горские князья, офицеры горских полков покупали у русских солдат артиллерию и боезапасы. В ту же ночь эта артиллерия превращала в горящие щепки следующие эшелоны этих торгующих русских полков. Вся Владикавказская железная дорога представляла собой тракт, непрерывно, месяцами грохочущий, забитый свороченными под откос паровозами и вагонами. В пределе видимости каждый предмет был мишенью для озлобленных или веселящихся солдат. Они стреляли по людям, по птицам, по чашечкам телеграфных столбов, по маковкам церквей.

Первые начала организации и порядка возникали в немногих точках. Киров, часто никем не сопровождаемый, выходил навстречу обезумевшим и разъяренным эшелонам, требовавшим невозможного. Эшелоны подчинялись и покорялись большевистской правде Кирова. Оружие, которое везли с собой люди с далекого «левого фланга», из Персии, везли, не отдавая никому, везли для личных надобностей— «бить волков и кабанов», — отбирал Киров. Отбирал иногда и людей, и они делались красногвардейцами и красноармейцами.

Кавказ восемнадцатого года — столпотворение армий и наций, племен, родов, семей, враждующих братьев, горцев и казаков, казаков и иногородних, иногородних бедных и богатых — видел невысокую плотную фигуру члена Российской Коммунистической партии (большевиков) Сергея Кирова. Когда Корнилов, Алексеев, Деникин, Лукомский, Романовский и Марков, генерал-майоры и генерал-лейтенанты российской армии, прорвавшись сквозь кольцо наших отрядов, ушли к сытым казачье-кулацким станицам, чтобы формировать Добровольческую армию для удара, который потряс летом и осенью 1919 года всю республику, Киров, предугадывая масштабы борьбы, кинулся в Москву за информацией, за указаниями Ленина, а главное — за оружием. Он получил все. Ему было доверено руководство. Никто не спрашивал у него о его военном, командном стаже. Он уже был военачальником.

Киров доставлял, «гнал» на юг эшелоны из Москвы, «из России». Политический и стратегический характер разгоравшейся борьбы был ясен: медленно вызревала идея кольцевого окружения республики, идея лишить нас производственных и топливных ресурсов. Киров «гнал» эшелоны. У изношенных вагонов горели буксы. Над горящими буксами в ящиках были патроны и снаряды. Киров обнаружил технические знания, рассчитывал, долго ли выдержит та или иная букса. Искал и находил ремонтные бригады. Люди охотно работали, и некоторые из них — тогда это было так просто! — тут же, взяв небольшой узелок, отправлялись в дальнюю и неизвестную дорогу вместе с новым своим знакомцем — Кировым. Вез он взрывчатые свои эшелоны через всю республику на юг, когда в пределах Тамбовской губернии уже ходили банды. Леса и плавни были полны «зелеными», нарушалась связь, проваливались иди взлетали на воздух мосты, — было трудно. Караулы дежурили на тормозных площадках, на крышах вагонов, на тендере, на паровозе. В карауле стоял, конечно, и Киров.

Пройти на юг оказалось невозможным. Добровольческая армия уже отрезала путь. Приходилось выбирать направление. Киров снесся с ЦК и рванулся к своим друзьям, которых он испытал и которые его испытали, — к кавказским бойцам, к XI армии. Она отступала от Святого Креста[10] к Астрахани по пескам, оставляя замерзших и сыпнотифозных. В Астрахань пришли донельзя истощенные люди. Их место было в госпиталях, а их надо было посылать опять на фронт. Часовые у штабов, да что у штабов — у знамен! — шатались, тихо сползали по стенке и падали. По улицам прокрадывались астраханские купцы и мещане. На митингах, потрясая тощей червивой воблой, предлагали посмотреть на «эту революцию» астраханские социалисты-революционеры и социал-демократы меньшевики. На Каспийском море у 12-футового рейда в низовьях Волги появились корабли под андреевским и под британским флагами. Генерал Депстервиль и представители британского морского командования вторглись в Нижнее Поволжье. Еще усилие, еще некоторое усилие — и южный белый фронт будет сомкнут с восточным.

Голод, пустынная степь, высыхающие цистерны, ржавеющие корабли, неизвестность, слухи. В Астрахань приводит свои эшелоны Киров. Его официальная должность — член Реввоенсовета XI армии.