Рассказы о капитане Бурунце

Густой баритон прозвучал насмешливо и опять очень знакомо. Прикрыв на мгновение глаза, Бурунц мысленно старался сквозь наслоения многих лет вызвать в памяти все то, что было связано с этим голосом. И, словно прорвав туманную пелену, ему представилась пустынная ночная дорога, потом машина с бандитами, которую он один задержал на шоссе, — задержал на целых двадцать минут, пока не прибыло подкрепление. И густой баритон вожака шайки и его слова, адресованные Бурунцу: «Дай-ка полюбуюсь… Запомнить хотелось бы…»

Так вот с кем ты сегодня встретился, Степан Бурунц!

— Зуб? — спросил он, наклонив голову.

Рыжие брови снова заиграли.

— Что? Какой зуб? У кого зуб? Против кого зуб?

— А ну, не ломаться! — властно сказал Бурунц. — Предъявите документы.

— Пож-жалуйста…

В паспорте было указано, что выдан он на основании справки об освобождении из места заключения.

— Вышел по амнистии, — скривившись, пояснил Зуб. — Собрался начать трудовую жизнь… Да вот не даете! Опять спихиваете в яму грязи, пошлости и позора!

— За что отбывали?

— По причине ревности, начальник. Один муж приревновал меня к своей супруге — вот и загнал за решетку…

— Врете! — Бурунц жестко усмехнулся. — Врете все время. Не муж, а я вас загнал! И второй раз не уйдешь от меня!

Он хлопнул дверью и зашагал через две ступеньки к машине.

Старший оперуполномоченный Вартанов считал, что Товмаса нельзя отпускать в Сочи. И на вокзал незачем соваться. Подумаешь, невидаль, Товмас уезжает! Взять его дома, и все. И Хорена взять. Арестовать всю шайку, а уже потом, во время следствия, выяснить, где они прячут шелк…

— Нет, все же поедем на вокзал, — не согласился Бурунц. — Вот я уверен, что там весь узел распутается.

Они сидели в привокзальном ресторане. Вартанов первый увидел Товмаса и с усмешкой указал на него начальнику. У Товмаса в руках был один маленький рюкзак. Рушилась надежда на то, что преступник появится на вокзале с чемоданами, наполненными шелком.

— Ну? — терпеливо спросил Вартанов.

Бурунц чувствовал себя сконфуженным.

— Все-таки, кто объяснил бы мне, — твердил он, — зачем Зубу понадобился паспорт Товмаса?

Когда до отхода поезда осталось совсем немного времени, Бурунц поднялся.

— Видать, ты прав, — виновато обратился он к Вартанову. — Ну что ж, и сейчас не поздно снять Товмаса с поезда…

Они пошли на перрон. Но Товмас вдруг сам выбежал из вагона. Он пробивался сквозь толпу, выставив вперед плечо. Сотрудники угрозыска неотступно следовали за ним. Товмас ничего не замечал.

— Путает он нас, что ли? — гадал Вартанов, стараясь держаться подальше, чтобы не попасть преступ

нику на глаза. — Может, что-нибудь заподозрил…

Скрыться хочет…

Бурунц молчал. Только бормотал: «Извините, виноват!» — когда наталкивался на бегущих по перрону людей.

На минуту они потеряли Товмаса из виду, но снова настигли его возле камеры хранения ручного багажа. Товмас уже спешил обратно к поезду. Но теперь у него были два огромных чемодана, взятых из камеры.

— Носильщик! — кричал он.

— Вот тебе и объяснение насчет паспорта! — Бурунц хлопнул себя по колену. — Вчера Зуб сдал эти чемоданы на хранение на Товмасово имя!

Он шагнул к преступнику:

— Столько у тебя здесь знакомых… Мы, например… Неужели не обойдешься без носильщика?

Товмас остановился. По лицу его прошла судорога. Короткая шея еще больше вжалась в плечи.

— Товарищ начальник… — обалдело выдавил он. — Здравствуйте. Вы тоже едете? А я на Черное море, по путевке…

Бурунц сказал Вартанову:

— Решили, значит, все рулоны увезти в другой город… Я и то удивлялся, как это они не боятся сбывать по частям, через спекулянтов. А это, оказывается, лишь небольшое количество продано. Деньги, наверное, вот как были нужны!

Товмас пугливо озирался. К ним приближались сотрудники угрозыска.

— Вы насчет чего, товарищ начальник? Все этот шелк ищете?…

— А как же! — Бурунц кивнул. — Ведь я обещал, что тебе первому скажу, когда найдем. Вот тебе первому и говорю: нашли!

Поезд дернулся, загрохотал, затем плавно двинулся, — убыстряя ход. Товмас провожал его тоскливым взглядом.

Один из подошедших сотрудников хотел отобрать чемоданы.

Бурунц остановил его:

— Не надо. Пусть сам тащит.

И они пошли по перрону к выходу в город.

6. На дороге

Норайр устал. С утра его таскают по всему райцентру. Он должен посмотреть, как разросся поселок рабочих шелкоткацкой фабрики. Надо заглянуть в новое здание районного театра. А в другом конце, километров пять отсюда, недавно построен стадион — это тоже нельзя пропустить.

Бурунц показывает район, как хозяин. Норайр смотрит, как вежливый гость. Шутка ли, сколько лет он здесь не был! Такие перемены…

Дуся часто напоминает ему: «Веди себя солиднее, ты уже не мальчишка!» И вот, вместо того чтобы подскочить к турнику и сделать «солнце» по старой привычке, он снисходительно одобряет:

— Неплохо, знаешь ли… стадион приличный… Театр тоже — не уступит хорошему городскому…