Рассказы Ляо Чжая о необычайном

Ши Тайпу, человек из Тайшаня [271], интересовался наукой амулетов и заклинаний, изгоняющих нечистую силу. Некий даос, повстречав его, пришел в восторг от его сообразительности и принял в свои ученики. Он открыл «роговые застежки» и вынул две книги [272]. Первая из них трактовала об изгнании лисиц, вторая – об изгнании бесов. Вручив Ши вторую книжку, он сказал:

– Проникнись благоговением и вниманием к этой книге. В ней будет все: и одежда, и пища, и красавица жена!

Ши спросил, как его фамилия и как имя.

– Я Ван Чичэн из храма Первородного Владыки, что в селе к северу от Бяньского города [273].

Даос оставил его у себя на несколько дней и передал ему полностью все свои тайные приемы и заговоры. С этих пор Ши стал исключительным мастером заговоров и талисманных письмен [274]; следы людей, несших ему деньги и подарки, сплетались, как говорится, одни с другими у его ворот.

Однажды к нему явился какой-то старик, назвавший себя фамилией Вэн. Он выложил перед Ши ослепительные шелка и кучу серебра; сказал, что у его дочери болезнь от беса и что она уже погибает; настойчиво просил Ши посетить больную. Ши, услыхав, что болезнь стала опасной, отказался и не принял подношений, но пока что пошел вместе с ним.

Через десять с чем-то ли они вошли в горный поселок. Дойдя до дома старика, Ши увидел перед собой роскошные прекрасные строения, хоромы. В спальне, куда его ввели, перед ним лежала молодая девушка за тонким газовым пологом. Служанка подняла занавеску на крюк, и Ши издали посмотрел на больную. Ей было, пожалуй, лет четырнадцать – пятнадцать. Тело было слито с постелью и совершенно походило на скелет. Ши подошел поближе. Вдруг она раскрыла глаза и сказала:

– Пришел настоящий врач!

Вся семья выразила радость. Ши сказали, что больная уже несколько дней совсем не говорила. Ши вышел и теперь уже стал расспрашивать о симптомах болезни. Старик сказал, что они среди бела дня видят, как появляется молодой человек и ложится к ней. Они его хвать – исчез; через минуту – снова тут.

– Мне кажется, – заключил старик, – что это бес.

– Если это бес, – сказал ему на это Ши, – то изгнать его нетрудно. Боюсь, что это лис, и тогда я не решусь взяться.

– Наверно, не лис, наверно! – утверждал старик. Ши вручил ему писаный талисман и в этот вечер лег спать в доме старика. Около полуночи вошел какой-то молодой человек в безупречной, строго приличной одежде и шапке. Ши решил, что это кто-нибудь из родственников хозяина, встал и спросил, кто он такой.

– Я – бес, – сказал юноша, – но дом Вэнов – сплошь лисицы. Мне случайно полюбилась их дочь Хунтин, и я пока остановился здесь. Когда бес попадает своим наваждением на лисицу, то никакому тайному предопределению небесных сил это не вредит. Скажите, господин, зачем вам понадобилось расторгать чужую судьбу-связь и охранять именно ее? Сестра этой девицы, Чантин, блеском своей красоты отмечена еще более, и я, из почтения к вам, оставил ее, как говорится, «цельною яшмой» [275], для угождения Вашему Высокому Совершенству. Если старик согласится ее за вас выдать, то только в этом случае вы можете применить ваше лечение к данной девице. Но к тому времени я и сам, вероятно, уйду.

Шп согласился, и в эту ночь молодой человек не приходил, а девушка вдруг очнулась. Утром обрадованный старик пришел сообщить об этом Ши; пригласил его пройти взглянуть на больную. Ши сжег свои прежние талисманы [276], сел и стал ее свидетельствовать. Видит, за вышитой занавеской стоит девушка, красивая, как небесная фея. Ши догадался, что это Чантин.

Освидетельствовав больную, он потребовал воды, чтобы покропить в пологе. Девушка быстро подала ему чашку воды. Пока она суетилась, мысли Ши заволновались, и вся его душа хлынула потоком. И в это время внимание его было не на бесе… Он вышел, простился со стариком и под предлогом изготовления лекарств ушел домой. В течение нескольких дней Ши не приходил, и бес стал неистовствовать еще сильнее. Кроме Чантин, им были изнасилованы и одурманены решительно все женщины в доме: жены сыновей, служанки и все другие. Старик опять послал слугу с конем за Ши. Ши не поехал под предлогом болезни. На следующий день старик явился к нему сам. Ши, притворившись, что у него болит нога, вышел к старику с костылем. Старик с поклоном приветствовал его и спросил, в чем дело.

– В этом, видите ли, и трудность одинокой жизни вдовца. Намедни ночью служанка моя полезла ко мне на кровать, да споткнулась и упала, уронив госпожу Грелочку и обварив мне обе ноги!

– Почему же вы так долго не возобновляете женатой жизни? – спросил старик.

– Да как ни досадно, а все не было на примете чистого, нравственного дома, вроде вашего!

Старик помолчал и вышел. Ши пошел его провожать.

– Как только болезнь пройдет, – сказал он на прощанье, – я сам обязательно приду. Не утруждайте, пожалуйста, своих драгоценных стоп!

Прошло еще несколько дней. Старик пришел опять. Ши принял его, хромая. Старик участливо спросил его в двух-трех словах и сейчас же сказал: