Рассказы, изданные на бумаге. Мистика

Самое страшное в том, что безглавое тело очкарика продолжало бежать ещё метров пять. Только потом, оно вдруг споткнулось о крупную кочку, упало на землю и стало биться, как рыба на льду.

Я снова глянул вперёд и тут услышал, как застучал впереди пулемёт. Фашистская очередь хлестнула в широкую грудь моего второго ведущего, ударила в неё поперёк и, как огромной секирой, разрубила бойца пополам.

Верхняя и нижняя часть, человека свалились в густую траву и стали там мерзко дергаться. Руки солдата хватали себя ниже талии. Он что-то кричал во весь рот, а ноги продолжали сучить, словно покойник куда-то пытался бежать.

Я тут же спрятался за другим пехотинцем и продолжил свой ход к немецким окопам. Мчусь и с ужасом вижу, что между мной и фашистами остаётся всё меньше людей, за которыми можно укрыться. Они валились один за другим, а через пару секунд, последнего из моих верных защитников убили в упор из винтовки.

Он рухнул ничком, и я неожиданно понял, что впереди только враг. Я низко пригнулся. Щучкой прыгнул на землю и тут же почувствовал, как мне на спину свалился какой-то мертвец. Скорее всего, он бежал по пятам, а когда я упал, то нарвался на пулю, которая летела в меня.

Чуть погодя, пальба с двух сторон понемногу затихла. Раздался какой-то приказ. Следом послышались гогот множества фрицев. Они дружно выбрались из глубоких окопов, растянулись в длинную цепь и стали прочёсывать поле, по которому мы мчались в атаку.

Никуда не спеша, фашисты подходили к солдатам, лежащим в траве. Если они замечали, что бойцы ещё живы, то немедленно их добивали. Кто-то стрелял, кто-то резал ножом, кто-то бил в сердце широким штыком или рубил сапёрной лопаткой по шее. Мол, нечего тратит патроны на грязных славян. Ведь они же все унтерменши.

Враги подошли ко мне ближе. Я ткнулся лицом в густую траву, бросил дышать и притворился покойником. Рядом с моей головой появились ноги фашиста, в сапогах с тупыми носами. Клацнул затвор карабина. Затем, грохнул выстрел над моей головой.

Пуля попала в бойца, который ничком лежал у меня на спине. На моё счастье, она почему-то застряла в его мёртвом теле. Наверное, пробила ему позвоночник, потеряла часть своей скорости, а после попала в грудину или в какой-то железный предмет. Например, в портсигар.

Как бы то ни было, но пуля до меня не дошла. Фриц успокоился и направился к советским позициям. Я так и остался лежать, укрытый погибшим, как тяжёлым тулупом. Враги прочесали ничейную землю, что примыкала к окопам, решили, что далеко им не стоит ходить, и повернули обратно.

Пока фашисты бродили по полю, из наших окопов не было сделано ни единого выстрела. То ли, там вообще не оказалось людей, что могли бы вести оружейный огонь?

То ли, те, кто остался в живых, сильно боялись, что немцы внезапно озлобятся и рванутся вперёд? Думаю, что вернее второе. Ведь моя рота почти целиком погибла в атаке. Стало быть, защищать нашу сторону, стало практически некому.

Тут я услышал, что фашисты подходят ко мне и снова замер, как мёртвый. Несколько фрицев протопали мимо, но мне опять повезло. Они не заметили, что я не убит и, болтая о чём-то, вернулись обратно в траншею.

Облёгчённо вздохнув, я осторожно поёрзал, устроился как можно удобнее, и тут случилось такое, что я с трудом могу описать. Я лежал лицом вниз, но каким-то таинственным образом видел всё то, что творилось над моей головой.

Висевшие над землёй, облака вдруг просияли ослепительным светом. Послышался звон хрусталя. Затем, в небосводе разверзся круглый проём диаметром в полкилометра.

Края большого отверстия вспыхнули ярким огнём. От дыры отделились пылавшие, как солнце, лучи. Они удивительно медленно, как загустевшая патока, неспешно поплыли к земле.

Послышалось пение настолько прекрасное, что его не могли издавать человеческим голосом. Буквально из ничего, появилась лёгкая дымка. Она тотчас уплотнилась и превратилась в белесый туман.

Из мутного марева возникли фигуры в рост человека. Все были одеты в хламиды, блиставшие, как свежевыпавший снег. Десятки сверкающих ангелов повисли в утреннем воздухе. Едва шевеля широкими крыльями, они стали плавно снижаться с небес.

Ну, а затем всё пошло именно так, как говорится в древней легенде. Её в моём раннем детстве поведала мне любимая бабушка. Ангелы тихо спускались к земле. Непонятные сущности подлетали к павшим бойцам и застывали по двое возле каждого трупа. Они простирали над ними ладони, мерцавшие призрачным блеском, и говорили короткие фразы на певучем чужом языке.

В мёртвых застывших телах возникало мерцание голубого оттенка. Секунду спустя, оно превращалось в нечто похожее на человека, сиявшего слабым свечением.

Призрачного вида фигура начинала вдруг сильно ворочаться, и избавлялась от телесных оков, как чудесная бабочка от жёстких покровов хитиновой куколки. Она поднималась на едва видные ноги и с невероятной тревогой смотрела в разные стороны.

Белокрылые ангелы дружно склонялись к погибшим бойцам и утешали бедняг какими-то странными, певучими звуками. Они надевали на головы воинов алмазные венчики и бережно брали под руки.