Рассказы из сборника 'Семь гонцов'

Когда старичок окончил свой рассказ, в темной камере раздался голос одного из арестантов:

"Если моя башка набита не паклей, выходит, тот окаянный старикашка из шалаша - самый, значит, великий - это ты и есть?"

"Что сказать вам, сынки, - пробормотал старичок, не отвечая ни да, ни нет. - Чего только в нашей жизни не бывает!

Тут все немного помолчали, потому что некоторые вещи заставляют хорошенько призадуматься даже самых отпетых негодяев.

Свидание с Эйнштейном

Как-то октябрьским вечером после трудового дня Альберт Эйнштейн прогуливался в одиночестве по аллеям Принстона и тут с ним приключилась странная вещь. Внезапно и без всякой особой причины, когда мысли его свободно перебегали от предмета к предмету, словно собака, спущенная с поводка, он постиг то, к чему всю жизнь тщетно стремился в своих мечтаниях. В какой-то миг Эйнштейн увидел вокруг себя так называемое искривленное пространство и успел рассмотреть его со всех сторон, как вы сейчас эту книжку.

Считается, что человеческий разум не в состоянии постичь искривление пространства - не только длину, ширину, глубину, но и еще какое-то загадочное четвертое измерение; существование его доказано, хотя оно и недоступно пониманию человека. Стоит вокруг нас какая-то стена, и человек, несущийся прямо вперед на крыльях своей ненасытной мысли и поднимающийся все выше и выше, вдруг натыкается на нее. Ни Пифагор, ни Платон, ни Данте, живи они до сих пор, тоже не смогли бы ее одолеть, поскольку истина эта не укладывается в нашем мозгу.

Кое-кто, однако, считает, что постичь искривленное пространство все же можно путем многолетних экспериментов и гигантского напряжения мысли. Отдельные ученые - пока вокруг них мир жил своей жизнью, дымили паровозы и домны, гибли на войне миллионы людей, а в тени городских парков целовались влюбленные, - так вот, эти ученые-одиночки благодаря своим героическим умственным усилиям - так по крайней мере гласит легенда - сумели, пусть всего на несколько мгновений (словно какая-то сила вознесла их над пропастью и тотчас же оттащила назад), увидеть и рассмотреть искривленное пространство, эту непостижимую вершину мироздания.

Но об этом феномене обычно не распространялись, и никто не поздравлял героев. Не было ни фанфар, ни интервью, ни памятных медалей, потому что триумф этот носил сугубо личный характер, просто человек мог сказать: я познал искривленное пространство. Ведь у него не было ни документов, ни фотоснимков, ни чего-нибудь еще в этом роде, чтобы доказать, что это правда.

Однако, когда наступают такие моменты и мысль в своем мощном устремлении, как бы найдя едва заметную щелку, прорывается туда, попадает в закрытый для нас мир, и то, что прежде было абстрактной формулой, родившейся и развившейся вне нас, становится самой нашей жизнью, о, тогда в мгновение ока разлетаются в прах все наши трехмерные заботы и печали, и мы - какова сила человеческого разума! - возносимся и парим в чем-то, очень похожем на вечность.

Именно это и произошло с профессором Альбертом Эйн штейном в один прекрасный октябрьский вечер, когда небо казалось хрустальным, там и сям загорались, соперничая с Венерой, шары уличных фонарей, и сердце Ц загадочная мышца - впитывало в себя эту благодать господню. И хоть был Эйнштейн человеком мудрым и мирская слава его не заботила, в этот момент он все-таки почувствовал себя выше толпы, как если бы нищий из нищих заметил вдруг, что карманы его набиты золотом.

И сразу же, словно в наказание, эта таинственная истина исчезла с той же быстротой, с какой она и явилась. Тут Эйнштейн заметил, что место, куда он забрел, ему совершенно незнакомо. Он шагал по длинной аллее, обсаженной с обеих сторон живой изгородью; не было вокруг ни домов, ни вилл, ни хижин. Была одна лишь полосатая черно-желтая бензоколонка со светящимся стеклянным шаром наверху. А рядом на деревянной скамье в ожидании клиентов сидел негр. Он был в рабочем комбинезоне и в красной бейсбольной шапочке.

Эйнштейн уже собирался пройти мимо, но негр встал и сделал несколько шагов в его сторону.

"Господин!" - сказал он. Теперь, когда он встал, видно было, что человек этот очень высок, довольно приятен лицом, удивительно хорошо сложен, по-африкански статен. В синеве вечера ярко сверкала его белозубая улыбка.

"Господин, - сказал негр, - не найдется ли у вас огонька?" И потянулся к нему с погасшей сигаретой.

"Я не курю", - ответил Эйнштейн и остановился - скорее всего от удивления. Тогда негр спросил: "А может, дадите мне денег на выпивку?"

Он был высок, молод, нахален.

Эйнштейн пошарил в карманах.

"Не знаю... С собой у меня ничего нет... Я не привык... Мне, право, жаль..." - сказал он и хотел уже идти дальше.

"Спасибо и на том, - сказал негр, - но... простите..."

"Что тебе нужно еще?" - спросил Эйнштейн.

"Мне нужны вы. Для того я и здесь".

"Я? А что такое'? .."

"Вы нужны мне, - сказал негр, - для одного секретного дела. И сказать вам о нем я могу только на ухо".

Белые зубы незнакомца теперь сверкали еще сильнее, так как стало совсем темно. Он наклонился к уху Эйнштейна.