Рассказы из правого ботинка

Пока Липит-Даган и его спутник разувались и омывали ноги в сенях, ученик мага поднялся на крышу - конечно же, учитель пребывал именно там. Костлявый старик сладко дремал на плетеной циновке, подложив под голову каменный валик. Креол брезгливо поморщился - из одежды на учителе был только магический двойной шнур, защищающий от нечисти и дурного колдовства.

Такие амулеты носят почти все шумеры, хотя большинство из них зачарованы кое-как и не слишком действенны. Попадаются и вовсе фальшивые - обычному человеку нелегко распознать подобный обман, и многие мошенники этим пользуются. Чего сложного - поводить руками, побормотать, а потом объявить, что теперь этот шнур заговорен, и никакая нечисть его владельца не коснется. А если кто-нибудь из обманутых на самом деле столкнется со злым демоном, вряд ли он потом явится требовать деньги назад…

Правда, в больших городах такое встречается не слишком часто - тех, кто ложно выдает себя за мага, настоящие маги карают жестоко и мучительно.

– Учитель!… учитель!… - наклонился над спящим Креол.

– Воды Энлиля и смердящая плоть Червя! - проскрежетал Халай, открывая глаза. - Как ты посмел меня разбудить, негодный щенок?! А ну-ка, помоги подняться!

Первое, что сделал старик, встав на ноги, - отвесил ученику звонкую пощечину и с силой наступил на кончики пальцев. Креол сохранял каменное лицо - он успел усвоить, что жалобы и стоны Халая только распаляют.

– Учитель, к тебе явился некто Липит-Даган, - равнодушно доложил юноша.

– Что?! Соски Тиамат, проколотые Мардуком, почему ты не сказал этого сразу, щенок?! - вызверился старик, хватая Креола за ухо. - Хм-м-м… Я что, сегодня уже драл тебе уши?

– Нет, учитель, здесь тебя опередил мастер Ахухуту. Я доставил чаши, которые ты у него купил, они лежат в сенях.

– То-то оно так распухло… - проворчал Халай Джи Беш. - Этот проклятый горшечник, да сгниют его кости, умеет наказывать дерзких щенков, надо отдать ему должное… Хотя за свои чаши дерет втридорога, надо будет вскипятить ему кровь в жилах… Ладно, проваливай, да постарайся больше не попадаться мне сегодня… хотя стой! Ты приготовил урок?!

– Конечно, учитель.

– Тогда отвечай.

– Но учитель, Липит-Даган ждет… о-о…

На сей раз Креол все же не удержался от сдавленного стона - учитель нанес ему резкий удар в горло, целясь точно в кадык.

– Подождет, - сухо усмехнулся старый мучитель. - Отвечай урок, ничтожество!

Креол собрался с мыслями и торопливо забормотал, стараясь не обращать внимания на ужасную резь в горле:

Когда вверху не названо небо,
А суша внизу была безымянна,
Апсу первородный, всесотворитель,
Праматерь Тиамат, что все породила,
Воды свои воедино мешали.
Тростниковых загонов тогда еще не было,
Тростниковых зарослей видно не было…

– Достаточно! - резко оборвал его Халай. - Хорошо, начало ты, во всяком случае, знаешь. Вечером явишься в комнату свитков и прочтешь все целиком. Да берегись ошибиться хоть в одном слове, выползок поганого Кура!… Что ты замер кумиром, щенок?! Принеси мне тунику и набедренник, помоги одеться! Меня ждет знатный гость, а я теряю время с тобой, проклятым недоумком!

Все еще брызжа слюной и изрыгая ругательства, Халай Джи Беш спустился во двор, где его уже давно ожидали гости. Липит-Даган сидел на каменном табурете, неторопливо цедя ячменную сикеру, налитую рабыней. Его спутник устроился на бортике фонтана, с азартом ловя падающие струи.

– Я тебя сегодня не ждал, зловонная отрыжка утукку, - пробурчал Халай, усаживаясь напротив Липит-Дагана. - Чего тебе?

– И тебе приятного дня, старая гнилая кадушка, - усмехнулся тот. - Халай, неужели у тебя не найдется доброго слова даже для старого друга?

Маг на миг задумался, а потом безразлично ответил:

– Нет. Говори, зачем пришел, и убирайся.

– Ты знаешь, зачем я пришел.

– Лжешь. Я ничего не знаю. Зачем ты лжешь?

– Дослушай, старый ишак. Помнишь наш разговор в месяце ше-гур-куд? Это было совсем недавно, даже твой высохший череп не мог позабыть его так быстро.

– А-а-а, так ты об этом… - пробурчал Халай, впервые поглядев на того, кто пришел с Липит-Даганом. - Это он?

– Это он.

Теперь туда посмотрел и Креол. До этого он полагал, что мальчишка, сопровождающий знатного вельможу, - всего лишь раб. Чернокожий, обритый наголо - в Шумере очень мало свободных авилумов с такой внешностью. Большинство черных здесь - рабы-кушиты, привезенные из-за моря или родившиеся от других рабов.

– Ты не говорил, что он кушит, - пробурчал Халай, с недовольством глядя на чернокожего подростка.

– Это потому, что он не кушит, - покачал головой Липит-Даган. - Ну, если быть точным, кушит, но только наполовину. Он сын моей дочери Лагаль.

– А кто отец?

– Раб из Куша, - скривился Липит-Даган. - Рожей мальчишка весь пошел в него - от матери у него только глаза.