Рассказы из Диких Полей

Когда он поднял веки, увидал над собой белый, чистый, перекрытый балками потолок. Вышел из темноты, наполненной неописуемыми кошмарами, холодом и ужасом. Открыл запертую над ним крышку гроба, оттолкнул трещащую костями Смерть, с которой совсем еще недавно играл на жизнь. Невяровский проснулся, и не верил в то, что еще живет. Странная штука – ведь мог и умереть. А Бог, который ведь мог отмерить ему справедливость, отомстить за то, что когда-то натворил, выпустил его из рук. А это означало, что черт был гораздо сильнее Него.

Ян лежал на скромном ложе в небольшой комнатке. В поле зрения было мало чего: стол, пучки засушенных цветов, небольшой буфет, старый, выцветший гобелен. Нет, он не находился в шляхетском дворе, скорее – в небогатом, мещанском доме. Невяровский неспешно передвинул руку, чтобы коснуться бедра. Пальцы встретили толстые слои бинтов. Выходит, его перевязали, по-христиански приняли в одном из домов, в двери которых он так упрямо стучал. Невяровский болезненно усмехнулся. Не дано ему было еще умереть.

Рядом с кроватью сидел какой-то мужчина: очень молодой, загорелое от солнца лицо будило доверие. Светлые волосы доставали до плеч.

- О, ваша милость проснулся! – воскликнул он, заметив, что Невяровский пошевелил головой. – А это означает, что все будет хорошо.

- Где я нахожусь?

- Ну, сударь, как это – где? У меня, у Яська Боньчи. В предместье. Вашу милость кто-то весьма жестоко рубанул в бок. Ваша милость на пороге лежал, в луже крови.

- Так это ты меня затащил?

- А кто же еще.

- Хорошо. Я щедро вознагражу тебя, не беспокойся. Золота у меня много. Затрат не будет.

- Ваша милость, - запальчиво воскликнул молодой человек. – Я же вам не еврей, чтобы за такое деньги требовать. Я вашу милость по-христиански спас, не ради золота. Ибо, как же оно так, раненного на пороге дома оставить? Нельзя же так! Сам на поле боя бывал, знаю, что делать.

- Выходит, Ясько, своя честь у тебя имеется, - буркнул Невяровский. – Ты же горожанин?

- Да, я не шляхтич, - медленно ответил Ясько. – Но я барабанщик Его Королевского Величества. В придворной роте пана Шарки служу. В гайдуках.

- Вижу, что со службой ты знаком. И на войне бывал?

- Под королевичем Владиславом московских сукиных сынов били. А потом, код командованием князя Радзивилла в Ливонии был.

- Хорошо… Долго я уже здесь?

Невяровский с трудом уселся в постели.

- Вашу милость я обнаружил вчера вечером. Говоря по правде, ваша милость быстро в себя пришел, но совсем еще недавно лежал, что твоя колода. Даже странно это ж скольуо в вашей милости жизни оставалось. Сейчас за доктором пошлю…

- Вот чего нет, того нет, - возразил Невяровский. – Завтра к вечеру буду почти что здоров. Мне нужно только полежать.

- Не может такого быть! Ваша милость, лучше медика вызвать. Жизнь у вашей милости может быть попорчена. После такого разреза так быстро встать просто невозможно. Я знаю тут одного ученого медика… Достаточно ему на дерьмо глянуть, сразу знает, чего в человеке нехорошего сидит. Пропишет вашей милости клизму, кровь пустит, и вот тогда ваша милость мигом выздоровеет.

- Знаю я их немчинские тинктуры да настойки, - тихо буркнул Невяровский. – Все они, скорее, жизни лишат, не болезни. Возьми-ка лучше пару патронов с порохом, разведи его в мерке водки и давай мне пить. Это старинный казацкий способ от горячки избавиться.

- А может бабку вызвать? – спросил Ясько. – Имеется тут одна старая колдунья, она зелья замечательно заваривает.

- От зелий скорее корешок мужской отвалится. Ведь всем известно, что ведьма только и ждет мужчину его лишить. Поверь мне, я не раз в разных бедах бывал.

Дверь открылась. В комнату тихо вошла молодая, черноволосая женщина.

Собственно говоря… Не было в ней ничего чрезвычайного. Узкая талия; темные волосы она не сплетала в косу, не заслоняла чепцом, как было в обычае у жен м дочерей горожан. Достаточно было, чтобы Невяровский поглядел ей прямо в глаза, чтобы потом он не мог оторвать от нее взгляда. Темные зрачки незнакомки притягивали, словно магнит. Ян внимательно глядел на нее, а женщина замерла, глянула на него печально, но и с каким-то интересом. Невяровский знал, как следует глядеть на женщин. Он прекрасно узнал, что дремлет в душе каждой из них. Рогалиньский сумел научить его многому. Поэтому сейчас склонил голову в сторону, легкая улыбка искривила его губы. Незнакомка вздрогнула, а потом, как бы в замешательстве, подошла поближе. Ясько сорвался с места, поглядел на незнакомку.

- Ваша милость, позволь представить мою супругу Анну.

- Приветствую вас, мил'с'дарь – произнесла та мягким голосом, склонилась перед Невяровским, а потом подала ему ладонь для поцелуя, не спуская глаз с шляхтича. – Я рада, что мил'с'дарь уже пошел на поправку… Уж очень жестоко вас рубили.

- Все это мелочи. Я бывал и в более жестких переделках. Благодарю вас за опеку, милостивая пани.

- Поблагодаришь, когда уже ничего с тобой не будет.

Женщина склонилась над Яном, отодвинула край перины, проверила повязку на бедре, и тогда Невяровский почувствовал запах ее тела…