Рассказы и завязи

…Вернувшись в комнату с тарелками и вилками в руках, он увидел, что Толик тихо спал в уголке дивана, чуть склонив голову на левое плечо. На самом краешке стола, как раз напротив него стояла высокая и тонкая бутылка, с этикетки которой смотрела на Толика и белозубо улыбалась «Огненная леди».

Яша-антисемит, или давай поговорим

«Обыкновенный русский человек,
Каких у нас в России миллионы.
Обыкновенный русский человек,
В свою страну по-рыцарски влюбленный!»

Из песни 50-х годов XX века.

В этот пивной бар на нашей городской окраине я заглядывал редко: находился он на первом этаже большого многоэтажного дома у самого автобусного «кольца», до которого, добираясь из центра домой, я почти никогда не доезжал, выходя на две остановки раньше. Но сегодня я решил проехать именно до «кольца», погулять там по окрестностям, а заодно и пивка пропустить кружечку-другую в том самом баре.

Выйдя из автобуса, я огляделся. Метрах в ста от асфальтового пятачка разворота начинались деревенские огороды и дома пригородного села. А там, где ещё в прошлом году было хлебное поле, стояли рядами новенькие кирпичные гаражи, недалеко от которых возвышались такие же новые пятиэтажки.

«Ах, город село таранит!» — пришли на ум давние рубцовские строчки. Наверное, потому, что я очутился на той самой грани «меж городом и селом»…

Гулять расхотелось, и я направился к пивному бару.

Была середина дня и пивом наслаждались немногие посетители. Это вечером после рабочего дня здесь будет шумно и дымно: мужики по пути с работы домой обязательно завернут сюда охладить горячие души, а уж поговорить при этом — нет ничего важнее.

Впрочем, я посетителей особо и не рассматривал, а, подойдя к стойке бара, взял кружку пенистого янтарного напитка, которую мне наполнила молоденькая ясноглазая девица, и сел за свободный стол у самого окна, за которым суетилась городская улица с небольшим рынком как раз напротив бара. Пиво всегда располагало к неспешному размышлению, но не успел я сделать и первые прохладные глотки, как к моему столу подошел с кружкой же пива небольшого росточка пожилой мужичок в легкой светлой куртке.

— У тебя свободно? — спросил он и неожиданно добавил. — Давай поговорим.

— Свободно, — кивнул я. — Садись, поговорим.

Мне показалось, что я где-то уже видел этого человека, но сразу никак не мог вспомнить.

— Яша, — протянул руку мужичок и сел за стол напротив меня.

Я назвал себя и тут же, услыхав имя, вспомнил, где его видел. Передо мной сидел Яша Антисемит…

…Было такое время, хотя и в прошлом уже веке, но не столь от нас далёкое, когда водку в магазинах нашего города вдруг стали продавать только до семи часов вечера, объясняя это борьбой с пьянством и алкоголизмом. И вот с таким решением городских властей этот Яша никак не мог смириться. Он выступал перед очередями мужиков у винных лавок и магазинов, призывая идти с протестом к городскому комитету властвующей тогда партии, собирал подписи под сочиненным им же письмом в редакции местных и центральных газет.

Все, помнится, с ним на словах соглашались, но никто делом Яшу не поддерживал и никуда с ним не ходил. А он все равно не успокаивался и продолжал выступать против продажи водки до семи часов, вечера, за что и был прозван «Антисемитом».

Яша еще долго бегал по этажам власти и даже, говорят, попал на приём к какому-то, приехавшему в город, высокому московскому чину. Но все было напрасно. Правда, власти какое-то время меняли правила продажи водки: жаждущим её стали «отпускать» до десяти часов вечера, а потом ввели даже талоны на спиртное. А про Яшу говорили ещё, что он когда-то преподавал в местном «политехе», но по какой-то причине из института ушел.

Лично я его не знал, и говорить нам сейчас, казалось, вроде бы не о чём. Хотя Яша, очевидно, был из тех мужиков, которые быстро сходятся с людьми и для которых каждый встречный человек товарищ и брат. И я не ошибся.

— Давно тут у нас живёшь? — спросил Яша.

— Да нет. Недавно переехал из центра.

— А что так? Квартиру получил?

— Нет… Разъехались с дочкой. Мы с женой сюда, а они в центре остались.

— Надо же — удивленно воскликнул Яша. — И у меня почти такая же история. Только мы с младшим сыном разделились. Никак жена моя с молодой сношкой на кухне ужиться не смогли. Вот и пришлось разбежаться… На пенсии?

— Да, недавно вышел.

— Я тоже на пенсии. Уже третий год. Ну и как тебе живётся теперь?

— Да как и всем обманутым трудовым пенсионерам. Я ведь чиновником не был.

— Да, у чиновных пенсия достойная, — согласился Яша. — А нашего брата власти стригут от хвоста до гривы.

— Это я уже почувствовал. Не успеваем шерстью обрасти.