Рассказы и сказки

— Вот скажу папе, что ни за что дерёшься! — прошептала она, повернулась и пошла к дому.

Сашка струсил: «Теперь ещё и за неё влетит!»

Он догнал сестру:

— Машенька, ты не говори, что я дрался. Ты не знаешь: мама сегодня расстроенная. Она утром плакала.

Маша взглянула на него полными слёз глазами и ничего не ответила.

РОДИТЕЛИ ждали их в кабинете.

Отец мелкими шагами ходил из угла в угол, то и дело поправляя на носу очки. Мать сидела на диване, задумчиво смотрела сквозь стену куда-то далеко-далеко.

Дети сразу поняли, что новость будет и большая и невесёлая.

Маша тихонько подсела к матери. Сашка забрался между спинкой дивана и спиной матери.

— Ну-с так! — начал отец, остановился у стола, сунул папиросу в пепельницу и сейчас же закурил новую. — Значит, так.

«Всё равно буду говорить, что не так!» — решил Сашка и на всякий случай забился подальше в уголок дивана.

— Так вот: мы с мамой получили командировку в Африку. За обезьянами — понятно? На полгода. Вот и всё!

Саша ничего не понял. Слово «Африка» напомнило ему про охоту на львов. Он подумал: «Хотят уехать от нас за то, что я Африкану в глаз».

Маша вдруг вцепилась в мать.

— Мусенька! — вскрикнула она. — За павианами? Ведь это ужасно опасно! И там крокодилы, лихорадки — ты сама рассказывала.

— Чепуха какая! — рассердился отец. — Какие там опасности, лихорадки! Теперь по всей Африке автомобили ходят. Аптеки всюду, доктора. Какие там опасности! А пока мы будем ездить, вы поживёте у дяди Миши. Только и всего.

Тут только дети поняли, что надолго, может быть даже навсегда, остаются одни, без отца и матери. Им ещё никогда не приходилось оставаться без матери, ни на один день. И как это можно жить одним, не дома, с чужими?

4. Про дядю Мишу

Первая заревела Маша. Она бросилась от матери к отцу, от отца опять к матери и кричала, что никуда их не отпустит и пусть они берут её с собой в Африку, потому что она всё равно сразу умрёт без них.

Сашка хлопал глазами и соображал: радоваться ему, что отец не узнал про рогатку, или плакать, что может остаться сиротой, если павианы и крокодилы разорвут отца и мать?

— Глупенькая! — говорила мать, прижимая к себе Машу. — Ведь не надолго же: всего несколько месяцев. И потом мы привезём вам оттуда живую обезьянку. Мбуку-мбуку привезём — слышишь? Черномазенькую мартышку Мбуку-мбуку.

— Не надо мне никакую буку-буку! — рыдала Маша. — Всё равно, всё равно я без тебя жить не буду!

— Ух ты! — сказал отец. Одной рукой взъерошил волосы и чуть не сшиб очки с носа. Другой рукой сунул папиросу огнём в рот. — Тьфу, чёрт!

Отец очень любил Машу и всегда терялся, когда Маша начинала плакать.

— В лес поедете, — говорила мать, — в Зелёный Дол. Вы же ещё никогда настоящего леса не видели.

— Разумеется, не видели! — подхватил отец. — Да вообще никакого леса они не видели. Маша с двух лет в городе, Сашка — тут и родился. Живут, как куры, дальше своего сада нигде не были. Зверей, птиц только по картинкам да в клетках знают. Чепуха какая! Я в их годы один коров пас в большом лесу.

— Мбуку-мбуку, — говорила мать, — очень весёлая обезьянка. Длинноногая, длиннохвостая, с меховым воротничком.

— Ладно, ладно! — торопил отец. — Не в обезьянках дело. Ты им про лес говори. Новый мир для себя открывать будут, великие открытия будут сами делать. Сто радостей их там ждёт. Понимаешь, Машенька: сто новых радостей узнаете в лесу.

Тут Сашка как заревёт — все даже вздрогнули.

Когда заговорили про лес, Сашка вспомнил картину с Мальчиком-с-Пальчиком. Вспомнил, как дровосек завёл Мальчика-с-Пальчика и его братьев в лес и оставил там одних. Вспомнил, как мальчики заблудились в лесу и попали к страшному людоеду в семивёрстных сапогах и с громадным ножом за поясом.

«И мы с Машей заблудимся», — подумал Сашка. И заревел.

— Ну, теперь и этот! — отец совсем растерялся. — Да объясни ты им, мать, про сто радостей. Ты умеешь.

— Хорошо, хорошо, иди. И примус зажги: сейчас обедать придём.

Отец схватил со стола коробку папирос и выбежал из комнаты.

Мать обняла одной рукой Сашку, другой Машу и крепко прижала их к себе.

— Вам будет хорошо у дяди Миши, вот увидите. Он мой двоюродный брат. И он очень, очень добрый, очень хороший человек.

Раньше он был простым охотником. Жил в Сибири, промышлял зверя и хоть сам бедствовал, а мне посылал деньги, чтобы я могла получить образование.

Раз на него бросился подстреленный им лось, рассёк ему рогом губу и щёку и выбил передние зубы. Шрам от раны остался, и дядя Миша не очень красив с виду. Но когда вы познакомитесь с ним поближе, вы его полюбите.

— А теперь он охотится? — спросил Саша.

— Ну как же. После революции он много учился и теперь служит лесничим в одном глухом медвежьем углу Ленинградской области — в Зелёном Доле. Там очень много всяких зверей и птиц. Там будет весело жить, в Зелёном Доле.

Маша вздохнула:

— Вот если б ты с нами поехала…

— Осенью, может быть, и мы с папой приедем за вами. А летом будешь с тётей Акулиной, с дяди-Мишиной женой, ягоды собирать, грибы.

— А я буду охотиться с дядей Мишей, — сказал Сашка.