Рассказы и повести

Оставив справа этот замечательный остров, распрощавшись с диспетчером Никосии, летим в воздушном пространстве Ливана. В Бейруте по прогнозу ожидается дождь с грозой и фактически это подтверждается, чем ближе к берегам Ливана тем больше облачности, подходит циклон. Южнее аэродрома и в море на, экране локатора, видны грозовые засветки. На аэродроме в Бейруте погода ещё позволяет произвести посадку, идёт слабый дождь, видимость более пяти километров, грозовое положение.

Штурман, Евгений Петрович Ермолаев, запрашивает снижение и условия подхода. Получаем разрешение на снижение и обход грозовых очагов по бортовому локатору. Снижаемся по 20 метров в секунду, маневрируя между чёрными опасными тучами. Диспетчер уточняет условия нашего подхода к аэродрому и даёт команду: SU509, по возможности выходите на маяк «BOD» со снижением до 400 метров и заходите на полосу 17, других самолётов в зоне нет. На 600 метров мы уже ниже облаков, крадёмся вдоль берега, заняли 400 метров и стрелка радиокомпаса показала пролёт BOD — приводной радиостанции системы посадки. Корабль на посадочном курсе 174. Видим полосу, обозначенную огнями, которые предусмотрительно включили нам в помощь. Полоса рядом, но условия всё сложнее и сложнее. Над нами уже сверкают молнии, слышатся грозовые разряды и сплошной треск в наушниках. Дворники на максимальной скорости но не успевают сбрасывать воду со стёкол.

Несмотря на порывистый ветер, болтанку, дождь, автоматика в системе управления демпфирующее устройство, помогли мне со вторым пилотом, подвести самолёт к заветной бетонной полосе. Теперь главное удержаться на бетонке. Включили реверс, самолёт быстро теряет скорость, до конца ВПП ещё далеко. На расчётной скорости реверс выключен, но самолёт после этого перестал уменьшать скорость, хотя тормозные педали максимально нажаты. Он как бы поплыл. Опытный второй пилот, Юрий Сергеевич Колачёв, понял мою команду с полуслова и снова включил реверс. Скорость стала уменьшаться, наступил момент, самолёт стал чувствовать тормоза. До конца полосы оставалось совсем немного.

Так мы попали на гидроглиссирование. Это бывает, когда слой воды более 3 мм. Вода не успевает выскочить из под пневматиков, самолёт как бы поднимается над поверхностью полосы, не имея сцепления с бетоном. Это явление известно любителям быстрой езды в дождь на автомобиле.

Сруливаем с полосы, и как бы крадучись рулим по залитой водой рулёжной дорожке к аэровокзалу. Там уже нас поджидал крытый трап и автобус для пассажиров, а их всего 30 человек.

Мы в Бейруте. На перроне пусто, непривычно для международного аэропорта, нет самолётов, даже Ливанских, с кедром на хвосте. Одинокие, стояли они вдалеке у ангара.

Непрерывные стычки между различными вооружёнными группировками, особенно на юге страны, отпугивают туристов и деловых людей из других стран. Многие авиакомпании перестали летать в этот привлекательный край. Но Аэрофлот с давних времён постоянно выполняет рейсы в эту страну, связывая её с Советским Союзом, а позже с Россией и другими странами Европы.

В более спокойные времена здесь была смена экипажей. Мы жили по два и пять дней, потому что выполняли два рейса в неделю. Жили в прекрасном отеле Атлантик на берегу моря. Правда отель был полупустой, весь персонал этой гостиницы был вооружён и они совмещали свою службу с охраной. Ночью была полная светомаскировка, периодически слышались перестрелки, кто-то с кем-то выяснял отношения. Днём, как правило, было тихо. Каждое утро из нашего посольства нам сообщали обстановку в городе. Когда было спокойно, посольство давало добро на выход в город, а точнее на базар. По красивой набережной мы добирались пешком до этого базара, назывался он «Рауша». Это был огромный базар, где можно было купить любую вещь, и собирался там, наверное, весь город, где они продавали, покупали и общались между собой. Среди этой огромной массы людей бродили сирийские солдаты миротворческого контингента с оружием, с гранатами на поясе, то же что-то покупали, а ещё, наверное, следили за порядком. Периодически обстановка в городе накалялась, жизнь стала небезопасной и экипажи стали летать без смены в Бейрут и обратно. Впоследствии и отель Атлантик был взорван. Порой, в дни прилёта опасно было находиться даже на аэродроме. Недалеко от аэродрома в горах начиналась перестрелка и шальные пули попадали в аэровокзалы, однажды даже был пробит борт нашего самолёта.

Между тем, весенний циклон всей своей массой надвинулся на город. Дождь усиливался и теперь уже непрерывные ручьи воды выливались из чёрных туч. Среди дня наступили сумерки. Нити молний соединяли небо с землёй и сопровождались резким, продолжительным треском электрических разрядов. Дренажные стоки и отводы для воды не справлялись с таким потоком и перрон быстро превратился в сплошное озеро.