Рассказы и повести

В недрах земли, наши геологи там обнаружили огромные запасы нефти.

Старый Аден уникален тем, что расположен в кратере потухшего вулкана. Этот район так и называется «Кратер». Въезд туда, через проделанный вверху ров, это со стороны бухты с севера, выезд к морю с южной стороны. Город защищён вокруг отвалами застывшей лавы высотой до 500 метров. Это была естественная защита от завоевателей в старые времена.

Старый город встречает вас многолюдьем и восточным ароматом. Здесь есть всё: ткани, посуда, ковры, одежда, обувь, косметика и ювелирные изделия. Здесь же всевозможные мастерские, маленькие хлебопекарни, где вам, тут же продадут свежую лепёшку, похожую на кавказский лаваш, напоят чаем или кофе с кардамоном.

Новый Аден, в виде одной длинной улицы вдоль морской бухты. Здесь дома четырёх, пяти этажей, построенные англичанами во времена их господства. Там расположены различные офисы, банки, госучреждения. В морском порту много судов, там же советский ремонтный док, где ремонтируют наши суда.

В окрестностях аэропорта современный район из одно и двух этажных вилл. Там же иностранные посольства, в том числе и Советское. Но этот район сильно пострадал в последней вооружённой схватке между элитами власти. Детали этой схватки. Владимир Иванович, вам лучше известны, коль вы там служили.

-Слушая тебя, Леонид, я как бы вернулся в этот город. В Южный Йемен меня направили из Танзании, в конце 1985 года, для работы там в консульстве. Работы было много, советская колония насчитывала около трёх тысяч человек. Это были работники посольства, военные специалисты, геологи, торгпредство, моряки, прилетали и улетали самолёты Аэрофлота, здесь же жили лётные экипажи. Это было время самых драматических событий для Йемена. Я и сейчас всё помню, чётко по дням.

В январе 1986 года, в результате разногласий в руководстве Социалистической партии Йемена, вспыхнул кровавый конфликт. Было много потерь среди населения, а так же пострадали и наши люди.

13 января, среди дня, неожиданно город превратился в поле боя. Шла бесконечная стрельба. Стреляли с кораблей, в воздухе носились самолёты, лязгая гусеницами, носились по городу танки. Не разбираясь, что это посольство или правительственные здания, стреляли по ним из своих пушек. Так несколько снарядов попали в здание и нашего посольства. Было много разрушений, словно от землетрясения. Отключилось электричество, нарушилась связь, самолёты разбомбили телецентр и взлётную полосу.

Пять дней не прекращалось это адское противостояние между руководством партии во главе с Насером и военным руководством, во главе которого был министр обороны Антар.

В результате интенсивных переговоров с противоборствующими сторонами наши дипломаты сумели добиться прекращения огня, эвакуации сотрудников посольства и других советских организаций в Адене.

- Я вас дополню, Владимир Иванович, в это время наш экипаж 63 лётного отряда, командир корабля Валерий Генералов, пилот — инструктор Владимир Сорвин, штурман и бортинженер и ещё пять бортпроводников утром уехали на пляж «Русалка», который находится на территории военного городка, где попали под жестокий обстрел.

Голодные, полураздетые, потеряв связь с представительством Аэрофлота и посольством, они укрывались в одном из домов городка. Им, как могли, помогали местные жители, и только на пятый день удалось связаться с посольством.

- Точно так и было, мы в консульстве узнали, что на пляже находятся наши лётчики. В часы перемирия наши дипломаты организовали выезд советских граждан, а так же граждан из стран — членов СЭВ, находившихся в городе.

По команде из Москвы, сухогруз, находившейся в Красном море, подошёл к Адену и бросил якорь в трёх километрах от берега. Вот на него и доставляли наших людей, был послан катер и за экипажем Аэрофлота.

Так невероятными усилиями Советских дипломатов удалось прекратить начавшеюся гражданскую войну.

- Да, Владимир Иванович, ваши коллеги не раз помогали нам выбраться из таких историй. За многие годы полетов, наши пилоты были в таких ситуациях в Бирме, Пакистане, Ливане, Сомали и даже в Каире.

А про те события в Адене наш пилот Владимир Сорвин рассказывал нам в лётном отряде подробно, как они пережили эти дни, как плыли на переполненном сухогрузе в Джибути. На судне было много раненых, а один наш офицер скончался от ран. К утру следующего дня они доплыли до Джибути.

Уже в конце января, через десять дней после боевых действий, наши Ту-154 полетели первыми в Аден, среди зарубежных авиакомпаний.

По аэронавигационной информации пилотам, мы знали, что никакие навигационные и посадочные средства там не работают, но полоса восстановлена, воронки от снарядов засыпаны. Посадочные огни не работают, посадка возможна только днём.