Читаем Рассказы и очерки полностью

Так вы узнаете, что самое сложное в искусстве фотографирования - открывать и закрывать фотоаппарат. Точно так же штатив, прежде чем привыкнет к вам, устроит целый ряд подвохов: например, как ни удивительно, одна нога у него окажется длинней других; либо он подставит вам ножку; либо окажет энергичное сопротивление вашим попыткам сложить его. Установка и складывание штатива - тоже один из самых трудных элементов искусства фотографирования.

Если вам удалось овладеть этими техническими хитростями, можете приступать к самому фотографированию. Вы устанавливаете штатив, открываете аппарат и начинаете показывать всем любителям, как надо это делать.

Первый снимок - один из самых напряженных моментов в жизни человека. Прежде всего вы уверены, что доставите своим родственникам огромное удовольствие, снимая их; и вы предлагаете им это, как доказательство своего доброго отношения.

- Обязательно сегодня? - спрашивает родственник без всякого энтузиазма.

Такая неблагодарность вызывает досаду, но вы, подавив это чувство, объясняете, что сейчас как раз подходящее освещение и что это займет только одну минутку.

- Ну, тогда поскорей, - недовольно отвечает родственник и садится куда-то в тень, тогда как вы заранее очень удобно приладили фотоаппарат в другом месте.

И вам приходится долго упрашивать родственника, прежде чем он согласится пересесть ближе.

Но вот, наконец, он сидит, хмурый, сердитый. Скорей за дело! Прежде всего определить экспонометром продолжительность выдержки. Ага, диафрагма 6, при выдержке 1/25. Для верности - еще раз. Господи, теперь при той же выдержке получается диафрагма 18.

- Ну как? Готово? - ворчит родственник,

- Сейчас, сейчас.

А теперь выходит - диафрагма 9 при выдержке 1/5. Ах, это из-за той тучки. Теперь скорей! Сперва навести на резкость по матовому стеклу. Нет, сперва открыть объектив, потом навести "а резкость. Нет, сперва отвести защелку на объективе. А теперь наводить. Так.

Вот на матовом стекле появилось изображение.

- Отлично, - с облегчением вздыхает фотолюбитель.

- Есть? - радостно произносит родственник, встает и хочет идти.

Вы вынуждены, преодолевая бурный протест, снова усадить его на место и еще раз навести на резкость.

- Сейчас! - восклицает любитель, устанавливает диафрагму на 9, выдержку на 1/25 (господи, надо было на одну пятую, кажется! Ну уж ладно), нажимает спуск и...

- Слава богу, - произносит родственник, вскакивая.

- Погоди, погоди! - кричит любитель. - Я забыл завести затвор!

Опять наводка. Диафрагма, выдержка в порядке (если не считать того, что как раз в этот момент появилось солнце; да уж ладно!).

Только не забыть завести затвор!

С бьющимся сердцем нажимаем спуск. Чик - готово! Великий миг создания первого снимка прожит.

Любитель отирает пот со лба: "Уф!"

- Долгонько, - ядовито бормочет родственник, удаляясь.

Но вы прощаете его грубость. Пускай идет себе, противный! Вот увидит свой снимок...

Вдруг любитель бледнеет, увидев, что оставил кассету в кармане и фотографировал просто на матовое стекло.

"Спасибо, хоть пластинки ни одной не испортил", - радуется любитель спустя некоторое время и начинает искать себе новую, более терпеливую жертву.

Теперь уж все пойдет как по маслу: усадить, навести, не забыть завести затвор, вытащить матовое стекло, вставить кассету, нажать спуск, чик! - и готово. Ха-ха, сущие пустяки! Теперь только удалить бумагу с фильмпака - вот он, снимок!.. "Черт побери, - вдруг вспоминает любитель, - я же забыл вынуть задвижку кассеты!"

Теперь пойдет веселей. Сперва расставить штатив, потом навинтить на него аппарат... Нет, сперва навинтить, потом рассгавить. Открыть аппарат. (Да что с ним такое, с проклятым? Не хочет открываться!

Только не нервничать! Открывать понемногу и... Ах ты черт! Где-то держит! Чтоб ему пусто было...) Ну теперь уж пойдет. Открыть аппарат - ура!

Вставить матовое стекло, открыть объектив, навести, установить диафрагму и выдержку, завести затвор, вынуть матовое стекло, вставить кассету, поднять задвижку, нажать спуск, чик - все!

Да, но мы, кажется, забыли вытащить бумажную упаковку?

Одиннадцать кадров из первой дюжины отснято.

Все члены семьи, включая собаку и кошку, отбыли свою.повинность перед аппаратом. Теперь еще двенадцатая и, милые вы мои, отдаю проявить и отпечатать всю дюжину!

- Страшно хочется знать, - бормочет себе под пос любитель, - как-то мои снимки вышли.

И вот - можете себе представить! - в этот момент во всей вселенной не находится двенадцатого объекта, который согласился бы фотографироваться. Ни гость не зайдет, ни нищий не позвонит; собака не выходит из конуры, кошка - в бегах. Любитель шарит взглядом вокруг, ища, во что бы прицелиться. Вон то дерево?

Гм, оно совсем голое. Общий вид из окна? Ерунда.

Тогда, может быть, внутренность своей комнаты?

Брр!.. Господи, хоть бы что-нибудь подходящее!

Только бы закончить дюжину и отдать проявить.

И уже завтра смотреть на первые свои снимки. Ах, только завтра!.. Да, но где же взять двенадцатый?

Перейти на страницу:

Все книги серии Сборники рассказов Карла Чапека

Побасенки (сборник)
Побасенки (сборник)

Побасенки Чапека впервые были собраны в книге "Побасенки и притчи", вышедшей в 1946 году. В книгу вошли побасенки, создававшиеся в течение почти десяти лет с конца 20-х годов до смерти писателя. Побасенки Чапека отличаются исключительной лапидарностью (они состоят большей частью из одной-двух фраз), афористической меткостью и точностью мысли. Расположенные в хронологическом порядке, побасенки позволяют проследить идейную эволюцию Чапека, все более глубокое осознание писателем политической обстановки эпохи, приведшее его в середине 30-х годов в лагерь антифашистской борьбы. В побасенках конца 20-х - начала 30-х годов высмеиваются главным образом общечеловеческие пороки: глупость, мещанская ограниченность; в уста животных, птиц, растений Чапек вкладывает аксиомы мещанского "здравого смысла", приобретающие ироническое звучание. Начиная с 1933 года многие побасенки наполняются остро актуальным общественным содержанием. В них вместо безобидного юмора появляется злая, бичующая сатира. В 1933 году, сразу же после гитлеровского путча в Германии, Чапек публикует целую серию побасенок, направленных против немецкого фашизма. Обращаясь к историческим фактам кровавого насилия и тирании, Чапек дает уничтожающую характеристику новых хозяев Германии. Самые заглавия этих побасенок достаточно характерны ("Нерон", "Атилла", "Диктатор", "После Варфоломеевской ночи", "Конкистадор"). Многие побасенки 1936-1937 годов вызваны нападением фашистской Италии на Абиссинию и особенно фашистской интервенцией в Испании ("Война за колонию", "Колонизация", "Прогресс", "Сообщение", "Добрая РОЛЯ", "Доказательство"). Чапек обличает не только захватнические войны, но и политику нейтралитета, проводимую буржуазными государствами ("Дипломатия", "Нейтралитет"), Гневом и болью проникнуты высказывания Чапека, бичующие предательскую политику "умиротворения" агрессора, проводимую западными союзниками Чехословакии - Англией и Францией в 1938 году, и трусливое поведение чехословацкого правительства ("Международный договор", "Коза", "Куница в курятнике", "Волк", "Стадо овец", "Мышь"). Эти произведения были напечатаны только в 1946 году. Последние афоризмы цикла "Обрывки", написанные в 1938 году, являются прямым обвинением виновникам мюнхенского предательства. В некоторых из них выражено исповедание веры боевого гуманизма, к которой Чапек приходит только в эти годы ("Быть хоть несчастными...", "Только тот действительно верит...").

Карел Чапек

Классическая проза

Похожие книги