Рассказы и очерки (1850-1859)

Коридорный может меня заверить, что, когда эти малютки с длинными светлыми кудрями, блестящими глазками и прелестной легкой походкой бродили по саду, горячо влюбленные друг в друга, смотреть на них было приятнее, чем на картину, и так же интересно, как на театральное представление. Коридорный считает, что птички принимали этих детей за птичек, держались подле них и пели, чтобы доставить им удовольствие. Иногда дети подлезали под тюльпановое дерево, сидели там в обнимку, прижавшись друг к другу нежными щечками, и читали сказки о принце и драконе, о добром и злом волшебниках и о прекрасной королевне. Иногда он слышал, как они строят планы - поселиться в лесу, разводить пчел, держать корову и питаться только молоком и медом. Однажды он встретил их около пруда и услышал, как мистер Гарри сказал:

- Пленительная Нора, поцелуйте меня, не то я сейчас брошусь в пруд вниз головой.

И коридорный не сомневается, что так он и сделал бы, откажись она исполнить его просьбу. В общем, видя все это, коридорный чувствовал, что он и сам влюблен... только он хорошенько не знал, в кого именно.

- Кобс, - сказал мистер Гарри как-то вечером, когда Кобс поливал цветы, - в конце июня я поеду в гости к своей бабушке, в Йорк.

- Вот как, сэр? Надеюсь, вам там будет весело. Я сам поеду в Йоркшир, когда уволюсь отсюда.

- Вы тоже поедете к своей бабушке, Кобс?

- Нет, сэр. У меня ее нету.

- Нет бабушки, Кобс?

- Нет, сэр.

Мальчик некоторое время смотрел, как Кобс поливает цветы, потом сказал:

- Я очень рад, что поеду туда... Нора тоже едет.

- Значит, вам там будет хорошо, сэр, - сказал Кобс, - потому что ваша милая будет у вас под боком.

- Кобс, - воскликнул мальчик, вспыхнув, - я никому не позволю насмехаться над этим!

- Я не насмехался, сэр, - смиренно объяснил Кобс, - и не думал вовсе.

- Тем лучше, Кобс, потому что вы мне нравитесь, и вы будете жить у нас... Кобс!

- Слушаю, сэр.

- Как вы думаете, что подарит мне бабушка, когда я к ней приеду?

- Не могу догадаться, сэр.

- Пятифунтовая банкнота Английского банка, Кобс.

- Фью! - свистнул Кобс. - Это изрядная сумма, мистер Гарри.

- На эту сумму можно многое сделать, ведь правда, Кобс?

- Еще бы, сэр!

- Кобс, - сказал мальчик, - я открою вам один секрет. В Нориной семье Нору дразнят мною, вышучивают нашу помолвку... высмеивают ее, Кобс!

- Такова, сэр, - изрек Кобс, - испорченность человеческой натуры.

Мальчик - сейчас он был вылитый отец - немного постоял, обратив пылающее лицо к закату, потом ушел, сказав на прощанье:

- Покойной ночи, Кобс. Я пойду спать.

Если я спрошу коридорного, как случилось, что он тогда собирался уволиться, он не сможет ответить мне толком. Пожалуй, он мог бы остаться там и до сих пор, только пожелай. Но он, видите ли, был тогда молодой, и ему хотелось чего-то нового. Да, этого только ему и хотелось - перемены. Мистер Уолмерс сказал Кобсу, когда тот предупредил о своем уходе:

- Кобс, - говорит, - вы чем-нибудь недовольны? Я спрашиваю потому, что, если кто-нибудь из моих слуг имеет основание быть недовольным, я по мере сил стараюсь выполнить его пожелания.

- Нет, сэр, - говорит Кобс, - благодарю вас, сэр, мне здесь у вас так хорошо, как нигде не будет. Но, сказать правду, сэр, хочется мне пойти поискать свое счастье.

- Ах, так, Кобс! - говорит он. - Хочу верить, что вы его найдете.

Ну, коридорный может меня заверить - да и заверил, приложив к голове сапожную щетку и как бы отдавая честь в соответствии со своей теперешней профессией, - что он все еще не нашел своего счастья.

Так вот, сэр! Коридорный покинул "Вязы", когда срок его службы кончился, мистер Гарри уехал к старой леди в Йорк, а старая леди была готова вырвать все зубы у себя изо рта (будь у нее зубы) ради своего внука, так она его обожала. И что же сделал этот младенец - а младенцем вы вполне можете его назвать и будете правы, - что же он сделал? Да сбежал от старой леди со своей Норой и отправился в Гретна-Грин жениться!

Да, сэр, коридорный служил вот в этом самом "Остролисте" (он несколько раз уходил отсюда, ища места получше, но по той или другой причине всегда возвращался), как вдруг в один прекрасный летний день подъезжает почтовая карета, а из кареты выходят наши ребятишки. Кондуктор и говорит хозяину:

- Не могу понять, кто они такие эти маленькие пассажиры; но молодой джентльмен сказал, что их обоих надо везти сюда.

Молодой джентльмен выходит; помогает выйти своей леди; дает на чай кондуктору и говорит нашему хозяину:

- Мы будем здесь ночевать. Отведите нам гостиную и две спальни. Отбивные котлеты и вишневый пудинг на двоих! - И тут он берет под ручку девочку в небесно-голубой мантильке и входит в дом смелей смелого.

Коридорный предоставляет мне судить, до чего были удивлены все в гостинице, когда эти малютки одни, без старших, поднимались наверх и в особенности когда он, коридорный, уже увидевший детей, хотя они его еще не видели, сообщил хозяину свое мнение насчет той экспедиции, которую они предприняли.